Перепутье
Шрифт:
Когда она очнулась, Марат сидел рядом с ней с нашатырём в одной руке и ваткой в другой руке. Рядом с ним стоял Тимур, ожидавший команды шефа.
– Ну, слава Богу! – пробормотал Марат, увидев, что она открыла глаза, а потом, посмотрев на Тимура, добавил. – Оставь машину с парнями, пусть подежурят, я остаюсь на ночь здесь! Все остальные свободны до утра!
– Как скажешь, босс! – невозмутимым голосом отозвался Тимур и, развернувшись, вышел из квартиры.
– Маратик, миленький, что произошло, расскажи, а то я умру! – прошептала Оля, глядя на парня глазами полными слёз.
– Оля, ты только держи себя в руках, той жизни уже не вернёшь! Твоего мальчика менты бросили в заброшенном доме на окраине посёлка, забыл его название, и его бродячие псы разорвали на части, одеяло ты видела! Кроме него ничего больше не нашли, вот такая у него судьба, дорогуша! Теперь с этим придётся жить! – сказал он и, погладив её по волосам, тяжело вздохнул.
– Марат! – на удивление спокойным голосом, отозвалась Оля, глядя на него безразличным взглядом. – Скажи мне, пожалуйста, ты ведь зрелый, опытный мужчина, зачем дальше жить? Для чего? Чтобы исполнять прихоти мужчин и радоваться жизни? Всё, ничего не хочу, можешь меня гнать от себя! Ах да, я же должна отработать тебе твои деньги! Ну, тогда, чтобы ты не остался в убытках, присылай ко мне мужиков, буду отрабатывать, с долгами не хочу уходить на тот свет!
– Послушай, может тебя в дурку отвезти? А чо, полежишь пару месяцев, выйдешь другим человеком, без ума и памяти, такие люди всегда счастливы! – сказал он довольно-таки зло и, поднявшись, добавил. – Ты красивая, здоровая девка, нарожаешь ещё мне детей, и всё у тебя наладится, хотя, конечно же, боль останется, но и она со временем притупится, уж поверь мне! Люди вообще очень много теряют вокруг себя близких людей, включая и вот таких детей, но ведь продолжают жить! У моей сестры девочка умерла в три месяца, простыла, а врачи ничего не смогли сделать, вот и ей было тоже радостно, как и тебе! Прости, конечно, может, это и облегчит твою боль, да согреет душу, этих козлов я приговорил, так что не спасёт их СИЗО, сегодня, или завтра они сдохнут ужасной смертью!
Сев на диване, Оля отрешённым взглядом, уставилась на окно, глаза у неё даже не моргали. Потом она обхватила голову руками и завыла, завыла, как волчица, потерявшая своего ребёнка. Марат не стал её успокаивать, он отлично понимал, что ей необходимо выплеснуть наружу свою боль, иначе пропадёт девчонка. Он отправился на кухню, налил её грамм сто пятьдесят коньяка в фужер и, прихватив с собой дольку лимона, вернулся в зал, где продолжала выть Оля, раскачиваясь со стороны в сторону. Её ноги были в сапогах, Марат не успел их снять, занеся в квартиру. Поджав их под себя, просто ушла из этого мира, и парень серьёзно стал беспокоиться за неё.
– Оля, выпей сразу всё, полегчает! – сказал он, передавая ей фужер и дольку лимона.
Она перестала выть и, посмотрев на него, взяла фужер в руку. С минуту она смотрела на него бессмысленным взглядом, а потом, закрыв глаза, выпила содержимое фужера до дна. Дольку лимона она не стала брать и, сойдя с дивана, отправилась в прихожую, где сняла сапоги, после чего отправилась в спальню.
Марат снова не стал её задерживать, он лишь проводил её до кровати и, уложив в постель, накрыл тёплым одеялом. Через минуту она уже отключилась, а он, вздохнув, вернулся на кухню, где и просидел до одиннадцати часов ночи. Чтобы не тревожить девушку, он отправился в соседнюю комнату и, раздевшись до плавок, юркнул под одеяло.
Сон отказывал молодому парню, который проникся по какой-то, неизвестной для него причине, к этой девчонке. Имея в своём распоряжении больше полутысячи бойцов, довольно крупный бизнес, его сердце поневоле очерствело, в схватке с беспределом, в котором часто и его бойцы участвовали. История с этой девушкой, причём очень красивой девушкой и её мальчиком, всколыхнуло в нём понятие мужчины, да и просто человека. Он понял, что надо каким-то образом менять структуру их жизни. В середине девяностых годов, когда они тоже все были действующими лицами, тяжело было выжить без поддержки и преданного плеча. Кто-кто, но он это понимал отлично, вспоминая начало девяностых, когда людей убивали за поганые ваучеры, на рынках отбирали у бабушек последнее, что ещё осталось из их скудного жалования. Пенсии, да и зарплаты часто задерживали на полгода, а то и годами просто не выплачивали. Молодые, здоровые парни и девчата вынуждены были стать челноками, причём с образованием и уже сформировавшимся положением в обществе. Имеется в виду врачей, педагогов, да и зачастую профессора и академики. Именно тогда Марат, при поддержке друзей из татар, которые практически уже владели всеми московскими вокзалами, а также тем, что начало твориться на прилегающих к ним территориях и поднялся. Торговля стала процветать везде, буквально везде, вот тогда Марат и создал свою бригаду, которая постепенно разрасталась, что и сделало его довольно успешным бизнесменом. В узких кругах отлично знали, что из себя представлял этот молодой парень, в его движениях не было и намёка на бизнес. Сплошные грабежи, разборки, устранение конкурентов и присоединяя к себе мелкий и средний бизнес, сделали его очень большим авторитетом в среде далёкой от законности. Даже воры и то признавали его равным среди равных.
И вот, встретив эту девчонку, в нём проснулось то доброе и хорошее, что было заложено его родителями. Притягивало его не любовь, он уже давно забыл, что это такое. Его притягивало к ней какое-то сочувствие и желание помочь этой девушке, которая с головой окунулась в это распроклятое время. Он будто ощущал её страдания и боль, что и притягивало его к ней.
Уснул он далеко за полночь, а когда проснулся, рядом с ним, на кровати сидела Оля, с тоской глядя на окно, за окном которого стал рождаться рассвет. Она была опустошена событиями, в водоворот которых судьба бросила её с маленьким ребёнком. Этот водоворот увлёк за собой мальчика, а она выжила. Вопрос, для чего она выжила, разрывал её сердце, в груди горело, но слёзы пропали.
– Оля! Ну, что ты в самом деле? Ничего уже не вернёшь, просто надо смириться и, стиснув зубы продолжать этот бой, который почему-то называют жизнью! – произнёс он и, притянув девушку к себе, положил рядом с собой.
Она не сопротивлялась, да и не могла сопротивляться, так как внутренне она умерла.
– Маратик! Извини меня, позволь мне съездить к Галине Ивановне, женщине, которая приютила меня! Понимаешь, я боюсь, что мои родители позвонят ей, и тогда будет беда! – произнесла она, не проявляя никаких эмоций.
Было такое ощущение, что она говорила автоматически, будто робот, запрограммированный на определённую программу действий.
– Дорогая! Я же тебе сказал, что ты с сегодняшнего дня свободна, только очень тебя прошу, не наделай больше глупостей! – сказал мягко, Марат и поцеловал её в холодные губы, отчего даже вздрогнул.
– Что с тобой? – тут же спросил он, приподнявшись на локтях, внимательно посмотрев на неё.
– Со мной всё прекрасно, дорогой, просто мой сын исчез навсегда, а так всё просто изумительно! – таким же безжизненным голосом отозвалась Оля и, сев в кровати, укутавшись тёплым халатом, спросила. – Так мне можно одной ехать, или как?
– С этого дня, дорогая, одна ты по Москве больше передвигаться не будешь! Извини, но это неизбежно, иначе всё очень быстро закончится! – сказал он и, поднявшись, стал одеваться.
– Спасибо! Ты тогда собирайся, а я подогрею тебе завтрак, а то вчера ты со мной остался голодным, а это неправильно! – сказала она и, спустившись с кровати, босиком, отправилась на кухню.
Через полчаса Марат уехал, сказав ей, что сегодня его не будет.
– Дорогая! Когда освобожусь, я позвоню на домашний телефон, а потом подарю тебе и мобильный телефон, чтобы ты всегда была со мной на связи! – сказал он и, поцеловав её в уже потеплевшие губы, погладил рукой по голове и добавил. – С тобой будет постоянно Муха, его так зовут, ну, вернее погоняло у него такое, а натуральное имя тебе знать не обязательно!