Перепутья Александры
Шрифт:
– Угу, Макс и Боря...
Честно, я не хотела вложить в интонацию тонну злорадства. Но ради паники на лице братца, это и впрямь стоило сделать.
– Откуда...
– Меня же на замену зеленым чертикам прислали, - оскалилась я в чеширской улыбке.
– Мне положено знать подробности твоих снов. И, кстати, это был конь. Рыжик.
– А?
– Вовин мозг продолжал отчаянно сопротивляться получаемой информации.
– Знаешь, думаю, моя нескромная персона - не единственная твоя проблема, - констатировала
– Иначе, высказав наболевшее, ты бы уже проснулся.
– И что ты предлагаешь?
– в голосе братца зазвучала привычная насмешка.
– Дай руку, - велела я, испытывая легкое сожаление, что миг откровений растворился, а с ним и светлое чувство близости.
– И прикажи небу перенести нас к Максу. Мы же в твоём сновидении.
– А почему не к Боре?
– ехидно поинтересовался братец-нахал.
– Я ему не доверяю. Думаю, он не тот, за кого себя выдает.
В Вовиных глазах читались откровенное неверие. Но распоряжение он выполнил. Правда, сначала принялся дурачиться.
– Лети, лети, лепесток, через запад...
– Вова!
– Ладно!
– закатил парень глаза.
– Обойдемся без прелюдии. Вели, чтобы мы отправились к Максу!
Бабах!
Звук выстрела моей пушки слился с трелью печального варгана, с головой погружающего в нирвану. Но изумиться странной интерпретации Вовиной сущности, я не успела, ибо под ногами уже возникло - какая неожиданность!
– поле. И не простое, а маковое! Оставалось надеяться, что красные и пышные, словно в рюшках, цветы не обладали способностью из любимой книги детства.
– А вы не торопитесь...
Сердце подпрыгнуло, затем ушло вниз и ещё скакнуло несколько раз туда и обратно. На траве, возле лежащего без движения юного Макса Макарова, сидел Дмитрий. С осунувшимся лицом и тёмными кругами под бесподобными серыми глазами. Так выглядят родственники, дежурящие у постели безнадежных пациентов на неудобных больничных стульях. Примерно такое же лицо я дважды видела у бабушки: когда очнулась после комы шесть лет назад, и придя в себя второй раз - после кризиса, случившегося из-за Варвары.
– Как он?
– кивнула я на мальчика, стараясь не обращать внимания на частое Вовино дыхание в ухо. Братцу явно не пришлась по душе картина. Ещё бы. Максим посинел и скрючился, словно пытался выйти из Потока, вывернувшись наизнанку.
– Всё хуже и хуже, - Дмитрий не стал щадить наши чувства.
– Страх высосал все соки. Я ничего не могу сделать. Подозреваю, вы тоже. Простите, Саша, я наделся, вам удастся помочь Владимиру полностью пройти Перепутья. Но, кажется, он застрял на полпути.
– Что?
– тупо переспросила я, не сразу вникнув в смысл фразы, едва услышала, как он вновь назвал меня уменьшительным имени.
– Значит, это вы заперли меня в тёмном помещении?!
– Нет. То есть, не совсем, - парень поднялся на ноги и виновато посмотрел мне в глаза.
– Я отправил Вову на пустой слой. Велел думать о вас, чтобы... чтобы...
– Я тоже туда загремела, - констатировала я, чувствуя, как от возмущения на загривке приподнимаются волосы.
– Не столь грубо, но суть именно такая, - кивнул Дмитрий, пытаясь улыбнуться, но под моим суровым взглядом не посмел.
– Каждый из вас столь "лестно" отзывался о другом, что я подумал - вы, Саша, сумеете стать катализатором для прорыва. И, кажется, не ошибся. Вова выглядит на истинный возраст. Значит, половина пути пройдена.
– Что происходит, а?
– вмешался вздернутый нос, всегда не любивший, когда о нём говорили за спиной, но я не дала ему задать дополнительные вопросы, прикрыв ладонью рот, потому что вспомнила собственный Поточный опыт.
– Когда я сюда попала по-настоящему... э-э-э...
– Продолжайте, - Дмитрий без труда понял, что я хотела сказать.
– Саша, я знаю, что вы не здесь. А только приходите и уходите.
Я криво усмехнулась.
– А ведь вы обещали рассказать, откуда столько знаете о Потоке.
– И расскажу. Но сейчас не время и не место.
– Хорошо, - пришлось смириться с неизбежным, ведь и я чувствовала: невидимые стрелки здешних часов бежали слишком стремительно.
– В своем "путешествии" я тоже не сумела пройти Перепутья целиком. Вспомнила только одно трагическое событие, но другое так и осталось загадкой. Я не выходила отсюда самостоятельно. Меня прогнали. Василий Петрович создал Белый Дым. Тогда я смогла увести всех, кто был поблизости. Вернее, тех, кто захотел уйти. Хочу сказать, если б кто-то прошёл Перепутья до конца, а я оказалась рядом...
– Отправили бы домой других пленников?
– Возможно! Но как заставить кого-то принять то, от чего он бежит? Люди здесь вообще не помнят большую часть жизни!
– О чём ты?
– снова ожил сводный брат. Кажется, он больше не думал, что спит.
– Ещё недавно ты видел себя мальчиком, не так ли?
– решилась я на небольшую откровенность.
– Макс тоже не ребенок. У него невеста беременная. Думаешь, случайно его аист с младенцем в клюве преследует?
– Останьтесь с братом и Максимом, - предложил Дмитрий, пока Вова беззвучно открывал и закрывал рот.
– А я проверю одну теорию, и заодно соберу ребят, с которыми общаюсь.
– Нет, - я схватила парня за локоть.
– Не уходите!
– Саша, не стоит медлить, - он осторожно высвободил руку.
– Вы можете исчезнуть в любой момент.
– Ладно, - простонала я, испытывая отчаянное и необъяснимое желание обхватить Дмитрия поперек туловища и больше не отпускать.
– Только давайте отойдем на пару минут.