Перерождение. Часть 2

Олника

Антон, ни о чем не спрашивая, лишь тревожно взглянул на дом и открыл дверцу.

Вещи наши были уложены в багажник еще на базе, поэтому мы устроились на заднем сиденье уазика и, не задерживаясь, выехали в аэропорт. Повернув голову назад, я смотрела на удаляющийся дом. Несмотря ни на что, мне было жаль расставаться с ним. Я чувствовала, что с ним у меня многое будет связано в будущем. Видимо, время еще не пришло. Я вздохнула и отвернулась, глядя вперед, на бегущую под колеса заросшую травой колею. Жаль, что так и не удалось толком

поговорить с Данилычем. Но хоть что-то осмысленное начало прорисовываться, хотя до полной ясности еще, ох как, не близко.

Дорога была не наезженной, о приличных амортизаторах этот экземпляр отечественного машиностроения мог только мечтать, поэтому все мысли из головы выбивало каждые тридцать секунд, хорошо, не об потолок. Подремать не удавалось по той же причине. Только и оставалось, что на скаку по колдобинам любоваться окрестностями, которые, к слову сказать, ничуть не стали менее потрясающими за прошедшие пару дней.

Аэропорт, как и в прошлый раз, встретил нас безмятежной тишиной. К небольшому самолету, типа «кукурузник», мы подкатили прямо по летному полю. Уже поднимаясь по неказистому откидному трапу в две ступеньки, мы услышали трель телефонного звонка, и несколько секунд спустя окрик Антона:

– Николай!

Так и не донеся ногу до салона, дед обернулся и молча замер на ступеньке в ожидании разъяснений. Антон торопился к нам с трубкой в руке

– Это вас…

Слегка помедлив, словно раздумывая, стоит ли отвечать, дед нехотя взял телефон и отрывисто, словно в паузах между ударами, коротко бросал в трубку:

– Слушаю… Да… Вылетаем… Нет… Не могу.

Потом передал ее Антону и попросил передать Данилычу, чтобы тот связался с Алексеем.

Последующая пересадка и перелет окончательно вымотали всех нас и домой мы стремились как после долгой разлуки. В предвкушении поездки два дня назад я стремилась туда, не думая ни о чем, кроме единственно значимой для меня цели, не замечая дороги и неудобств. Сейчас же я сама себя ощущала сдутым шариком, в котором не было ни сил, ни желания, ни мыслей.

* * *

Глава 4. ч.1

Несколько дней прошли в бесконечной суете, разговорах, спорах, обсуждениях. Тем временем, с Алексеем связался Иван Данилович, и они долго что-то обсуждали. А я была счастлива лишь тем, что я дома, вокруг мои родные знакомые лица, и мне никому ничего не надо ни демонстрировать, ни объяснять.

Сегодня ровно год, как мы встретились с моей нянюшкой. Но такое ощущение, что мы всю жизнь вместе провели. Впрочем, опять я забываю, что Маша и провела с ней всю свою коротенькую жизнь. Я стала забывать Татьяну Васильевну… впрочем, нет, не так. Я стала ощущать себя именно Машей, словно я и здесь, и там всегда была Машей. Тьфу! Фигаро здесь, Фигаро там! Сама в себе запуталась!

До родов осталось чуть больше месяца. Ольга округлилась, поправилась, но осталась такой же подвижной, активной и строгой. Разве в уголках губ вместо едва заметной горькой складочки притаилась легкая улыбка.

Знаменательный для нас обеих день мы, по старой памяти, почти полностью провели вместе. Гуляли, загорали под ласковым майским солнышком, благо денек выдался на удивление прекрасным, болтали

как закадычные подружки и вовсю нарушали нами же установленный режим. За весь день никто не нарушил нашего уединения. Мы прибегали позавтракать-пообедать и опять исчезали, не обращая внимания на то, что происходит в доме.

Поэтому, увидев за завтраком Данилыча, я даже растерялась. Опять так сложно настраиваемый ритм жизни предполагает сделать финт. Как же мне это надоело! Пожалуй, пусть лучше ночные кошмары, устала я от бесконечной болтанки туда-сюда. Захотелось уйти, спрятаться от всех в своей комнате, закрыть глаза и отгородится невидимой стеной.

Увы! Я прекрасно понимала, что никто мне не позволит этого сделать. Не напрасно же человек проделал такой путь, чтобы я тут капризничала. Да и сама себе не позволю. Но как же хочется послать всех подальше!

Но вместо этого я поздоровалась и спокойно принялась за завтрак, надеясь, по крайней мере, на то, что по мне не очень видно внутренней бури.

Штаб-квартирой на ближайшее время была выбрана гостиная нашего блока. Интересно, Ольга давно уже живет в другом месте, мы и прожили здесь с ней всего пару месяцев, а в сознании четко закрепилось – наша территория!

И всех остальных, даже бабушку с дедом, которые уже давно и постоянно проживали здесь же, я воспринимаю не иначе, как гостей. Любопытно, насколько причудлива психология человека.

* * *

– Так это точно ты была? А почему Мрией назвалась? – Данилыч яростно колотил боксерской перчаткой по груше, не забывая пытать меня понемногу. Я же в это время с большим удовольствием ползала по канату. И не представляла даже, что в доме есть такой прекрасный спортивный зал с массой тренажеров и различного спортивного инвентаря. Когда я лазила по дому после возвращения от Натальи, технический этаж в подвале был для меня запретным. И вот, оказалось, здесь имеются не только котельные и прочие службы. Жаль, что раньше не обнаружила.

– Маша!

– Ой, простите, задумалась – звонко хохоча ответила, наконец на вопрос – я тогда Марией назвалась, это у меня зубы от страха стучали и коленки тряслись! Вот и получилось…

– Ну какие зубы в астрале. Выдумщица! – Данилыч совершенно не стесняясь меня стянул пропотевшую майку и вытер ею же капли с лица. Я засмотрелась, есть на что полюбоваться. Очень даже неплохо выглядит для своих лет. Как-то я иначе его воспринимала до сих пор. Да и не мудрено. Одна седина чего стоит, автоматически к пенсионному возрасту причисляет. Хотя вот теперь смотрю, пожалуй, он помоложе деда будет. А деду-то всего под полтинник. Как выслугу получил, так и ушел со службы.

– Ну и чего тормозим? – он протянул ко мне руки, подходя к канату – давай помогу.

– Сама – отрицательно покрутила я головой и, ловко перебирая руками и ногами, спустилась вниз. – Данилыч, а когда мы до астрала доберемся? Мне совершенно непонятно, что там интересного, но потому и любопытно – вот парадокс! – что там все находят?

– А ничего там хорошего нет, Маша… – по его лицу промелькнула тень – покажу-покажу, не торопись. – Он кинул через плечо майку и, махнув мне рукой, направился в душевую – ты беги пока к себе, я быстро.