Перерождение
Шрифт:
Я не соврала Марию ни единым словом. Я – ненавижу Империю. Я ненавижу ее настолько же, насколько люблю, неистово, не имея другого выбора. Род, мать и страну, мы не выбираем. И я сделаю все, чтобы защитить ее. Потому что другой у меня нет.
– Правда все до последнего слова, – я поморщилась, подняв руку с проявившимся родовым кольцом, чтобы засвидетельствовать слова силой, но в этом не было не было необходимости. Я опять вспыхнула вся целиком, от макушки до кончиков туфелек, в подтверждение клятвы.
– Какая же ты сука, Блау…свихнутая сумасшедшая
Расту. Чтобы заработать звание «этой суки Блау» в Легионе, мне потребовалось больше времени.
Кантор и толпа девчонок валялись на земле и мычали, пытаясь освободить от пут.
Глушилка!
Я закрыла глаза и потянулась сознанием, чтобы найти артефакт – сейчас он чувствовался, как досадная помеха, не в силах удержать напор силы, которая с ревом клубилась внутри меня.
Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить.
Артефактов-подавителей было три, расположенные по углам правильного треугольника. Я чувствовала, как моя сила с жадным восторгом, пожирает, плавя, изделия мастеров-артефакторов.
Уничтожено.
Сила вернулась мгновенно, огромной приливной волной захлестнула поляну, расчертив силовыми линиями периметр поместья и лабиринт – Фейу пытались поднять защиту?
После этого началось светопреставление – вестники сыпались один за другим, появляясь в воздухе с яркими вспышками, тут и там, почти каждому из присутствующих. Кроме меня.
Запястья потяжелели и стали почти пудовыми, оттягивая руки вниз – я не заметила, как псаковы браслеты начали тянуть и жрать силу. Они присосались, как пиявки, впитывая почти половину того потока, который бурлил внутри…и жрали, жрали, жрали силу, насыщаясь и тяжелея. Никогда бы не подумала, что светлое изделие руки Арритидесов не побрезгует мерзкой темной силой…или так оголодали, что им все равно?
Если браслеты продолжат жрать так – у меня не будет часа. Мне нужно, чтобы все убрались с поляны.
Все обнимались и радовались вернувшейся силе, выплетая чары за чарами, в воздухе творилось светопреставление – вспышки вестников, чар, пылающие факелы-легионеры ровным кругом. Фэй радовалась вестникам вместе со всеми – видимо с дедушкой Ву все хорошо.
Я сидела на траве, рядом с трупом Мария, и чувствовала, как к горлу подкатывает запоздалая истерика.
Мы умерли! Мы умерли! Мы умерли. Не сейчас, только не сейчас, хотя бы добраться до поместья. Я титаническим усилием воли погасила все эмоции внутри.
Кантор молча присел рядом, не дотрагиваясь. От меня фонило свежей чужой силой и искрило так, что воздух вокруг дрожал маревом.
Вдалеке протяжно запели горны. Не наши, чужие. Длинные протяжные ноты сигналов были знакомы.
Кантор, Марша, Фэй и остальные вскинули головы, прислушиваясь. Дивизия Хэсау входила в город. Дядя. Ты вернулся.
– Я могу объяснить, – Кантор начал говорить торопливо.
Я зажала уши ладонями, замотав головой.
Ничего не хочу слушать. Не сейчас. Я устала. Этот псаков вечер меня доконал.
– Я могу объяснить…
– Пошел ты, Тир…, – я тряхнула головой, – со своими объяснениями.
– А ты бы сказала? Сразу поделилась информацией, выложила план, подумай головой хоть немного, – он горячился.
Не знаю. Но знаю точно, что думать я сейчас не в состоянии.
– Я не мог сказать. Не мог. Они собирались взять всех разом, чтобы не вылавливать крыс в норах поодиночке. Выманить всех и прихлопнуть. Это в Центральном и Южном, все ожидаемо давно, а из всех дальних пределов попали только мы. Только у нас Легион решил присоединится к …, – он с остервенением махнул рукой. – И потом, объясняться, почему пропустили, в столице придется Совету, чем ты не довольна? Блау как всегда белые и на коне, и даже привели «чистую» дивизию, – он кивнул в сторону Керна, – так кто выиграл в этой ситуации? – Марша внимательно, навострив уши, прислушивалась к разговору.
Мне все равно, кто сегодня выиграл. Оставь меня в покое, Тир.
Я поднялась на ноги и стряхнула с рук икры силы, которые разлетелись кругом по траве, поджигая все вокруг темным пламенем.
– Блау! – Марша завизжала на одной ноте, – что ты творишь?
– Я не могу удержать выброс сейчас, – я озвучивала прописные истины, – мне нужно сбросить силу. Фейу, выбирай – поместье или все вокруг…
– Не смей! Не смей!
– Я хочу спалить здесь все, все дотла, чтобы не осталось ничего, я не могу контролировать это намерение, Фейу, не могу! Посмотри на себя, – я кивнула на обгоревшие трупы, – В последний раз – поместье или…
– Не трогай дом, Блау! Лабиринт, отправь огонь к лесу там река, и…
– БЕГИТЕ! – вокруг меня начал закручиваться темный смерч. – БЕГИТЕ ОТСЮДА!!! – сила хлестала из стороны в сторону, тонкими длинными плетями.
Поляна опустела быстро, последним, постоянно оглядываясь через плечо, убегал Тир.
Наконец-то. Время истекает. Я выдохнула, и запечатав намерением четыре выхода с поляны стеной темного огня, рванула к Марию.
Он лежал на боку, так, как его спихнула Марша. Мне потребовалось усилие, чтобы развернуть его на спину. Я торопливо обыскивала карманы в поисках артефакта-передатчика. Нашла. Стянула оба оставшихся на пальцах перстня. Помедлила, но все-таки осторожно вытащила из-за ворота странный закрытый медальон на длинной витой цепочке.
Все отправилось во внутренний карман халата.
Мундир не поддавался, и пришлось чиркать гладием, чтобы осмотреть левое предплечье – свежих татуировок не было. Только старая, с начавшими выцветать магическими чернилами, значит делал более двадцати зим назад – римские цифры двенадцать и подпись «ассы». Марий был в подразделении ассов?
«Пустые» двигались и после смерти Мария, значит у него было право доступа, но контроль…контроль у кого-то ещё…определить бы ширину канала, тогда можно по расстоянию вычислить – это кукловод должен быть здесь, в поместье, или мог управлять из Керна…Мечты, мечты.