Перерождение
Шрифт:
Местные лаборанты уже прекрасно были осведомлены о её нраве и не хотели проверять на себе распространяемые о ней слухи. Говоря на чистоту, слухи распространялись именно командой доктора Амуровой, которую она забрала с собой из аналитического отдела. И опровергать слухи о себе она никоим образом не собиралась. Ведь знание о неизбежности наказания отлично стимулирует человека к работе, а ещё кардинально сокращает количество ошибок. Конечно, полностью ошибки убрать нельзя, но вот глупые искореняются полностью.
Нас опять раздели до нижнего белья и поместили в капсулы. На этот раз обошлось без амортизаторов устанавливаемых
После того, как мы были помещены в капсулы, лаборанты приступили к закреплению на наших телах огромного количества всевозможных датчиков. На это у них ушло, как мне показалось не так много времени. Доложив Амуровой о выполненной работе они замерли на месте, ожидая её вердикта.
Амурова ничего не произнесла, но она лично приступила к проверке. Лишь после того как она самолично убедилась в правильности подключения всех соединений, она одобрила их работу. Напряжение на лицах лаборантов мгновенно сменилось облегчением. Вот только у меня возник один вопрос, который я и решил озвучить.
— Мне хотелось бы знать, чего нам опасаться после подключения к кодексам?
Амурова взглянула на меня и едва заметно улыбнулась.
— Постарайтесь разорвать соединение до того момента, когда тело носителя умрёт и кодекс начнёт архивацию.
— А если мы не успеем этого сделать? — спросила Настя.
— В таком случае вы испытаете некоторый дискомфорт, — ответила Амурова и нажала кнопки закрытия капсул.
Глава 19
Глава 19
Крышка капсулы закрылась и я приготовился увидеть то, чего до этого момента никогда не видел. Внешняя синхронизация позволяла мне видеть мир глазами Анастасии, но вот с точки зрения кодекса это действительно будоражило моё воображение. Находясь в капсуле под прозрачной крышкой я смотрел в глаза Анастасии. Она тоже ничего подобного ранее не испытывала, как впрочем и никто из людей до этого момента.
Наши взгляды крепко удерживали друг друга, а затем Анастасия исчезла. Я оказался в подземном городе в окружении тёмных личностей, за которыми ранее охотился. Перемещение произошло так быстро, что я не сразу взял себя в руки. Это как моргнуть и открыв глаза ты уже в другом мире.
Моё появление никого не смутило, ведь я был в образе кодекса. А когда я взглянул на своё отражение в витрине закрытого магазина, то испытал некоторый культурный шок. Меня угораздило попасть к каким-то извращенцам. Подземный город был заполнен подобными сборищами неадекватных личностей. Правда даже они старались держаться исключительно в рамках своих территорий и не вылезать за их пределы.
Криминальные кланы зарабатывали на всех низменных чувствах человека, а чем они извращённей, тем дороже. Но даже в нижнем городе никто не хотел чтобы это всё разнообразие бродило по более-менее приличным улицам. Да и сами они это всё прекрасно понимали. Никого по большому счёту не интересует чем ты занимаешься у себя за дверью, но если выходишь на улицу то, штаны лучше надеть.
В нижнем городе ребята простые и правила поведения объясняют быстро, а главное доходчиво. Но вот здесь таких парней не нашлось, а те кто был к мужским особям можно было отнести исключительно с биологической точки зрения. Я в своей жизни видел много чего страшного, но мужики в женском белье, это то, к чему разум не может адаптироваться.
Когда нам объясняли, что находясь в телах кодексов мы кроме наблюдения ни на что не сможем влиять, я к этому серьёзно не отнёсся. Но вот теперь я именно об этом и пожалел, ведь эти три особи собрались заняться чем-то в чём я определённо не хотел участвовать. Но самым неприятным оказалось, что находясь в образе кодекса я даже не мог закрыть глаза. По этому я пытался морально себя подготовить предстоящему действу.
Хотя, если говорить начистоту, я в своей жизни видел много странных вещей, но в основном они были связанны со смертью. Некоторых людей, на которых у меня были контракты и людьми-то назвать было нельзя. Поэтому теоретически я вполне могу вытерпеть и это действие, которое мне невозможно избежать. Вот только едва эти три особи из подворотни, решили приступить к расслабляющим процедурам, к ним примчалось ещё одно бородатое чудо, на каблуках и с пистолетом на перевес.
— Девчонки, там какие-то мрази наших обижают! — заорало оно и едва не грохнулось подвернув каблук.
Надо отдать ему должное, огромный опыт ходьбы на обуви, вообще не предназначенной для быстрых передвижений, помог ему не упасть. Угнетаемые всеми режимами, небритые девчонки по выхватывали огнестрел и заточки, и с налитыми кровью глазами бросились доносить до пришлых гадов, слово — толерантность.
Все четверо выскочили на соседнюю улицу, где какие-то стальные твари втаптывали в грязь эксклюзивность. Металлические тела нулевых форм, блестели от покрывающей их свежей крови. Девчонок это нисколько не смутило и они бросились мстить за поруганную честь. Бойню на улице устроили не «инфильтраторы» и даже не «спящие», а обычные нулевые формы.
Нули имели разнообразные формы, а зачастую весьма далёкие от человеческих, но все они предназначались для уничтожения людей. Я прекрасно понимал, что у бородатых девчонок нет никаких шансов не то что на победу, а даже на выживание. Но они так и не усвоили одно из правил жизни. У кого орудие убийства более длинное тот и эксклюзивнее.
Три подруги не подозревая о скоростных возможностях нулевых форм полегли сразу, а та, к чьему кодексу я был подключён сделала то, чего нельзя было делать. Она выстрелила из пистолета, пули в котором оказались бронебойные. Подобное оружие запрещено директоратом, но нижний город не то место, где соблюдают законы.
Две пули попали в корпус одного из нулей и опрокинули его на землю. Особого вреда они ему не причинили, а вот третья пуля угодила туда, куда не следовало бы. Пробив оболочку реактора она запустила реакцию, которая и привела к взрыву. В самый последний момент я вспомнил слова Амуровой о разрыве соединения. Правда эта мысль посетила меня слишком поздно.
То чувство, которое Амурова описала словом дискомфорт, явно таковым не являлась. Это было что угодно, но только не дискомфорт. Меня словно разобрали по частям, а самое печальное, собирать обратно никто не спешил. Чувство реальности ко мне вернулось лишь после того, когда я оказался подключён к другому кодексу. Мне потребовалось несколько минут для того чтобы я смог адекватно воспринимать происходящее и не через призму боли.