Перерождение
Шрифт:
Пришлось разбудить родителей, спешно собираться и выезжать, скомкано простившись. Он с трудом вынес взгляд опечаленной матери, обнял ее на прощание, шепнув «я скоро буду», хлопнул отца по по плечу и уехал на аэродром.
Окунувшись в работу, почти сутки не выходя из цеха, Алексей отключился от всего, кроме стремления как можно быстрее и с меньшими потерями ликвидировать последствия аварии.
Очнувшись после завершения работ и сообразив, что прошло уже двое суток с момента его отъезда из усадьбы, он тут же мысленно переключился на дом. Как там его Оленька, что делает сейчас. Он
Первой мыслью его после пробуждения была душевая и чистая одежда. Осмотревшись, он с благодарностью подумал о коллегах, давших ему возможность поспать и даже притащивших откуда-то старенький плед. Ведь не только он, весь состав сутки не вылезал из цеха. Сейчас здесь тихо, мерно гудят аппараты, сидит оператор, все спокойно.
О причинах потом, потом… Сначала прогнать все от начала до конца, убедиться, что теперь все в порядке, а потом можно анализировать проблемы и искать причины сбоя. На это уйдет не один день, но оставить неразрешенным вопрос он не может.
Как же не вовремя! Может попросить Веру узнать телефон Ольги?
Нет, это некрасиво будет выглядеть. Она может обидеться, оскорбиться…
Что ж, придется потерпеть. Будет стимул побыстрее справиться с проблемами, невесело ухмыльнувшись, подумал он.
Но, к большому огорчению Алексея, по окончании комплекса работ по ликвидации аварии, выявлению и устранению причин, приведших к сбою, он не вернулся домой, а вылетел на новый объект. Так, в перелетах он провел бесконечные три недели. Три недели вдали от той, к которой каждую свободную минуту тянулось сердце.
Получив в распоряжение шикарную площадь и безграничную возможность прогулок по саду, Ольга со своей подопечной с головой окунулись в его исследование. Для них это стало своего рода игрой — открой новый уголок! Маша принимала во всем активное участие, она с любопытством воспринимала все — от букашки до шишки чертополоха, запутавшегося в ее волосах. Она ползала, каталась, кувыркалась, хлюпалась, падала… И никогда не плакала. Ольга не переставала удивляться стойкости этой крошки, которая целыми днями, не переставая старалась освоить, осилить, сделать. Иногда, не имея сил добраться до поставленной цели, она падала там, где могла, и набравшись сил, продолжала путь. Это приносило свои плоды, ребенок развивался буквально на глазах. То, что не получалось утром, Маша уже делала к вечеру.
Часто Ольга ловила на себе задумчивые взгляды Маши, и сама себе признавалась, что она до сих пор не может принять за реальность все с ней происходящее.
Девочке еще не исполнилось двух месяцев! Она ползает, встает на ножки и вот-вот начнет ходить. С речью чуть хуже, пока не даются ей полноценные звуки, но она терпеливо упражняется. Скоро полезут зубки, тогда и с речью станет проще. А что с ней будет, когда придет
Эти вопросы постоянно крутились у Ольги в голове, но ответом пока был один-единственный — как можно дольше скрывать особенности Машеньки.
В целом, новый жизненный поворот очень понравился как Ольге, так и Маше. Огромной радостью для обеих стал личный автомобиль. Маленький непритязательный фордик был предоставлен в личное владение няни, что если и было непонятным для других обитателей дома, то каждый держал свое мнение при себе. Узнала Ольга об этом почти случайно, когда пришло время первого выезда в клинику на прививку. Подойдя к Вере с этим вопросом, Ольга получила в ответ:
— А разве у вас нет прав?
— Есть, — с недоумением в голосе ответила она, — но неужели Василий доверит мне свою машину?
— Нет, свою он конечно не даст, — покачала головой Вера, — но Алексей Николаевич распорядился передать вам в пользование другую машину. Она в гараже стоит. Подойдите к Василию, он покажет.
Так наши «девочки» получили в распоряжение автомобиль и позволяли себе иногда прокатиться по городу. Поездки были короткими, только в перерывах между кормлениями, но и это было в радость обеим.
Жаль, меня, в силу нежного возраста, еще нельзя было выводить в люди. Следовательно, все общественные места были для нас под запретом.
Поэтому, мы иногда просто катались по улицам, чтобы ощутить пульс городской жизни.
Сегодня мой день рождения. Два месяца. Я родилась, как выяснилось, пятнадцатого мая. И по народному поверью, маяться мне всю жизнь. А еще мало того, что телец упертый, так еще и змея подколодная. Вот угораздило!
Но что есть, то и будем растить, не исправишь уже. Да и не на что мне жаловаться, жизнь пока удачно складывается, тьфу-тьфу, не сглазить бы!
Только вот папочка мой, как перевел нас в эти апартаменты, так и исчез, только его и видели. Ну, маму-Наташу я вообще мамой никогда и не считала, да и видела ее — по пальцам одной руки пересчитать, так еще и свободные останутся. А вот папочка мне почти понравился, и нравился как раз до того момента как исчез. Очень уж няню жалко было, видно же, что неровно к нему дышит, да и он тоже…Я теперь много чего лишнего вижу, как начала ауры видеть, так и вижу все подряд, к моему глубокому сожалению. Сначала испугалась, когда первый раз няня с папочкой засветились, нет, не в том смысле, что попались, а в прямом — ауры светиться начали. Потом приглядываться начала, у всех вижу. Лишнее, конечно, для меня на мой взгляд, но делать нечего. Получила — пользуйся!
Вот и присматриваюсь, анализирую, изучаю, так сказать, потихоньку. После пропажи папочки няня сама не своя была, аура так и металась всполохами. Да тут и без нее видно было, встанет столбом у окна и смотрит часами. Хорошо, что я уже почти самостоятельная была, занималась, ползала, распевалась, в общем, помогала ей как могла. Дня три она так попереживала, потом в норму пришла и мы так замечательно стбали проводить время.
Обе загорелые, я еще и исцарапанная, вечно куда-нибудь вляпаюсь, то в кусты завалюсь, то в лужу.