Перерождение
Шрифт:
Что это? Я правильно расслышала? Я не верю своим ушам. А что же я в таком случае здесь делаю? Вот это новость!
Вот! Это! Новость!!!! Я на минутку даже прислушиваться не смогла, так меня ошеломило.
— ….Наташа… — вновь включилась я на полфразе, — год назад мне очень помогла. Но у нас с этой девочкой никогда не было близких отношений. Да у нас вообще с ней не было никаких отношений. Просто я помог ей пережить сложный период в жизни….
Молчали все. Тишина. Потом прорезались сдержанные всхлипы, тихая возня…
Понятно, обнимаются… давно пора…
Прерывистый шепот..
— Алешенька, родной
— Тсс… не надо, не надо, моя хорошая… любимая, родная, Оленька моя! Как же я тебя ждал! Все-все, солнышко, малышку разбудим.
А малышка, придавленная такой новостью, лихорадочно соображала. Папа, выходит, не папа, а мама Наташа — без вариантов. И что дальше?! Мамуля, как я поняла, с самого моего рождения с нами не живет и не участвует в процессе. Уехала куда-то. Как и не было. А я, получается, в этом доме непонятно зачем нахожусь. И как долго «папа» меня содержать будет? Все равно ведь матери отдаст. Вот ситуация… Только-только все наладилось…
Тут встрепенулась Ольга:
— Надо Машеньку попроведать, — шепнула она, что-то долго не слышно..
Идут. оба… надо «просыпаться», а мне и притворяться не надо, я и так пришибленная без движения лежала. Так… потянуться… изогнуться… перекатиться на спинку с прикрытыми глазками, зевнуть во всю свою беззубую улыбку… а теперь можно и глазками сонными похлопать, улыбнуться. Кажется, даже Ольга поверила, что я только проснулась.
Стоят, смотрят на меня, счастливые, сияющие. И не знаю, что на меня нашло, но я вдруг выдала:
— Па-па!
Алексей замер, ошеломленно глядя на меня, перевел взгляд на Ольгу.
— Оля, мне не кажется?
Ольга отрицательно покачала головой, а я указала на него пальчиком и снова повторила:
— Па-па!
Потом помолчала несколько секунд и указала на Ольгу:
— Ма-ма!
Она чуть виновато и грустно смотрела на меня.
— Оля, что это? Как это? — Алексей непонимающе переводил взгляд с одной на другую.
А мы обе поняли, да-да, и я только что поняла, что я хочу привязать, прикрепить к себе намертво этих замечательных людей. И пусть уж поскорее обретут друг друга. И Алексею пора уже все узнать обо мне… ну пусть не все… ну хотя бы то, что Ольге известно. А то на самом деле отдаст меня Наталье… Мда… вариант не самый вероятный, но возможный. С Оленькой своей уже вместе, значит и договор может скоро не понадобиться. Своих детей заведут…
Привязались мы с Ольгой друг к другу, надеюсь, ей тоже не захочется со мной расставаться… Ох, была бы я постарше, сказала бы, что голова разболелась от этих дум. Но пока болеть особо нечему, выкинем из нее дурные мысли и живем дальше.
— Машенька, ты решилась? — тихонько прошептала мне няня, вынимая меня из кроватки и перенося в гостиную.
— Дя-а! — уверенно ответила я, а Алексей снова вздрогнул. Не привык еще… ничего, освоится.
— Все-все? — спросила Ольга, уже не скрываясь и глядя мне в глаза.
Я опять кивнула и утвердительно ответила: — Дя-а!
Пусть все сразу расскажет. Всем легче будет. Да и объединяют общие проблемы крепче всяких обязательств. А я хочу, я так хочу остаться с ними!
Алексей еще не отошел. Оленька, умница, дала ему время, опять с чаем пошла возиться. А он пристально так уставился на меня… ой, опять я «поймала»
Я торчала на балконе уже целую вечность! Кажется, пора бы уже обо всем на свете переговорить! Да и вообще все пора! И ужинать… и прочие надобности! Штанишки-то пока мне не по силам снять! Что ж, в них что ли?! Ну уж нет! Уж если когда Ольгу выставили, я полдня терпела, то сейчас и еще потерплю! А если….? Ага…. Все правильно, извиваемся, зацепляемся… хорошо, что резинки не тугие, штанишки вниз полезли, главное с попки стянуть! Уф! А теперь совсем просто — на спинку, за штанинки снизу, и на себя… Опа! Готово! И с голой попкой вниз, с террасы, благо съезд для коляски есть, не надо по ступенькам кувыркаться…в травку, за кустики…. хорошо-то как… только вот, почему бы мне здесь прямо штанишки не снять было, мда, ситуация…
— Маша! Машенька! — услышала я встревоженное восклицание. — Ма-а-ша-а-а! Алеша! Маши нет! — в голосе уже прорезаются истеричные нотки, надо выползать из убежища, но… вот же любопытство женское! Так хочется посмотреть, что делать будут.
— Алеша! Смотри! — я подползла к просвету между кустиками, глядя, как Ольга подняла ползунки, и растерянно оглядывается вокруг. Алексей, на мой взгляд, пока вообще ничего не понимал. Еще бы! Вывалить на него такой ворох «небывальщины» и после этого ждать адекватной реакции на исчезновение ребенка! Ну-ну! А к Ольге, кажется, подкрадывается истерика.
— Машенька, Маша, солнышко мое! — бормочет она, прижимая к лицу грязные ползунки.
Все, хватит издеваться! Задвигаю подальше свое стервозное любопытство и подаю голос:
— Ма-ма!
Ольга вздрогнула, повернулась на голос.
— Маша?!
— Ма-ма!
Ольга кинулась к кустам, за ней рванул Алексей.
— Па-па, неть! — взвизгнула я. Алексей ошеломленно остановился.
А что! Будет тут мужик на мою голую попу любоваться! Ну и что, что я малявка, а он все равно моложе меня почти вчетверо!
Ольга уже подбежала, увидела меня в полунатуральном виде, валяющуюся на травке, перевела взгляд на ползунки в своей руке и облегченно опустилась рядом.
— Алеша, иди на террасу, подожди минутку, все хорошо, я сейчас — Ольга быстро натянула мне штанишки, подхватила на руки и тоже зашагала к террасе.
— Прости меня, девочка моя, я совсем потеряла счет времени. А ты молодец! Сама справилась. Ох, напугала ты меня. Моя ты хорошая. — бессвязно бормотала Ольга, обнимая мое тельце. А я вцепилась в нее маленьким клещиком, уткнувшись носом в грудь и пытаясь пустить слезу. Расчувствовалась… беспокоится обо мне нянюшка, это хорошо.