Перерожденная
Шрифт:
– Ирида из Ррайтаны? – спросил он, заломив густую темно-русую бровь.
Я только кивнула – взгляд препода пронзал насквозь, как лазерный луч. И в отличие от «воображал» – девчонок он был взрослым, умудренным жизнью, и явно не повелся бы на мое «шапкозакидательство».
– Меня зовут Витрис. И могу вас заверить, что плохое поведение на моих парах карается весьма строго.
На языке так и вертелось что-то вроде: «Карайте подростков! А меня не трогайте, если не хотите получить достойный отпор. Если не магический, то хотя бы словесный». Но я сдержалась. Так откровенно выказывать неуважение к преподу
Но, прежде чем мысль оформилась в голове, препод выбросил вперед руку, и в мою сторону полетело желтое облачко. Я даже не поняла, как увернулась. Рамзор не понял тоже, только окинул потрясенным взглядом и довольно хмыкнул. Облачко долетело до стены, отразилось от нее и медленно поплыло назад и гораздо левее. Пара заучек со среднего ряда попытались увернуться, задергались, судорожно затрепыхались. Но справа и слева их подпирали соседи, судя по виду – явно не отличники, скорее уж хулиганы. Спереди и сзади – тоже. Парни уронили головы и понуро приняли судьбу. Облако село на их затылки, растянулось, разрослось, окутав ребят целиком, и… перед нами забили щупальцами по парте два осьминога. Как они умудрялись двигаться на суше для меня оставалось загадкой. Это только в страшных фильмах и сказках осьминоги выплывали из морских глубин, топили корабли, ломали мачты, ловили незадачливых пассажиров прямо на палубах и пожирали их, чтобы запугать зрителя. На самом же деле громадные моллюски вряд ли смогли бы даже выбросить щупальца из воды. Тем не менее зрелище впечатляло.
Осьминоги затихли, как-то сникли и растеклись по стульям, и впрямь не в силах пошевелиться.
– Первое время существо сохраняет часть человеческих свойств. Но потом резко утрачивает их, – поучительно сообщил Витрис, ткнув пальцем в своих случайных жертв. На лице его читалось огромное моральное удовлетворение.
Похоже, здешних «элитных» студентов препод не особенно жаловал. Скорее уж наоборот.
– Он всегда такой или только по будням? – шепнула я Рамзору. Тот подавился смешком, надулся, усиленно сдерживая улыбку, и шепотом ответил:
– Запугивает. Витрис раньше работал в другой Академии. Он лучший в нашем мире маг-перевертыш. Плюс уникальный дар пробуждать в других магию и скрытые способности. Больше таких в нашей стране ни у кого нет. Ну короли и перевели его сюда. Говорят, вначале студенты его просто ни в грош не ставили. Буквально ноги вытирали. Оно и понятно. Тут все такие знатные, аж тошно, а Витрис – из худородных дворян. Ни титула, ни состояния. С тех пор золотую молодежь Витрис любит еще меньше, чем медузу на лбу. Вот и отыгрывается. Но учит он великолепно. Так что пока плюсы от его преподавания сильно перевешивают минусы. Короли делают ему замечания, выносят выговоры, ставят на вид, но терпят. Говорят, лучшие ученики Витриса могут вскипятить полморя, разрушить замок и превратиться в невидимок.
– Думаю, невидимыми рано или поздно становятся все ученики Витриса, – хмыкнула я, кивая в сторону распластанных на сиденьях беспомощных осьминогов. – А они не погибнут, без воды-то?
– Не-ет!
Я хотела сказать, что не сомневалась в этом, особенно после встречи с брюнетистым «акулом». Но решила благоразумно воздержаться.
Глава 3
Витрис преподавал так, что у половины студентов с перепугу открылись магические способности, а я напрочь забыла о голоде. Вообще о том, что нужно есть.
Объяснилось это намного позже, и самым удивительным образом. В тот момент я слишком увлеклась, чтобы думать о странном ощущении полной сытости в совершенно пустом с самого утра желудке. В отеле я перехватила бутерброд и немного винограда. С тех пор поесть так и не довелось.
На «замечание» Витриса в виде подозрительного желтого облака сладкая парочка создала прозрачный непроницаемый купол. «Сюрприз» препода отразился от едва заметной глазу преграды и улетел в угол аудитории. Витрис расплылся в довольной улыбке, развеял «чары» и сообщил, что «охранный купол» мы должны проходить только через год. Лейла, тихоня-шатенка, которую время от времени третировали «подруги» – Гелла и Лакна, – создала вихрь и отмела несколько водяных шаров, выпущенных в ее сторону преподом.
Лалисса, королева местных «воображал», взвизгнула, когда на нее начало спускаться нечто вроде большого клочка голубого тумана. «Подарок» Витриса застыл над головой «альфа-стервы», а затем рассыпался синими перьями.
Остаток пары Лалисса и ее подруги вытряхивали перья из идеальных причесок и метали в препода убийственные взгляды. Но стоило ему обернуться, зыркнуть на «воображал» исподлобья, как девушки усиленно притворялись прилежными ученицами. Аккуратно складывали руки на парте, предельно выпрямляли спины и замирали.
– Ишь, как их сегодня разобрало! Вначале ты им наподдавала, а теперь и Витрис… – хмыкнул Рамзор. И все бы хорошо, но хмыкнул он слишком громко.
Медленно, с чувством, с толком, с расстановкой повернулся к нам препод. Окинул недоверчивым взглядом, словно никак не мог поверить, что студенты решились на такую неслыханную дерзость. И… прямиком в наши головы полетело волшебное нечто. Оно колебалось, вздрагивало и напоминало пакет, наполненный вязкой белесой жидкостью.
Рамзор, Амбилар и Зуфар распластались на парте. А я… ощутила, как внутри закипает гнев. Да что же за день сегодня такой! Кому расскажи на Земле – не поверит!
Вначале меня утопили, затем воскресили, через несколько минут едва не поцеловали самым наглым и бесцеремонным образом. Потом заставили снова сесть за парту, хотя по возрасту я в преподаватели гожусь.
А теперь еще этот садист-любитель со своими магическими фокусами!
Не понимая, что делаю и зачем, я вскочила и выбросила вперед руки. Из ладоней ударил поток чего-то, похожего на ярко-розовый пар. Витрис ловко отскочил, но поток мгновенно поменял направление и настиг препода у самой стены.