Перерождённые
Шрифт:
– -Конечно-конечно, - робко согласилась мать и, отодвинувшись, тоскливо посмотрела на меня.
– Я всё понимаю.
Встав, я натянуто улыбнулась ей, и начала убирать со стола, думая о своей жизни и в прошлом, и в будущем, а когда всё было сделано, убежала в свою комнату, чтобы побыть одной.
Раздевшись, я упала на кровать и, уткнувшись в подушку, наконец, разрешила себе расплакаться, чтобы выплеснуть всю ту боль, что не давала мне нормально вздохнуть. Только теперь я плакала не только из-за смерти бабушки, а и из-за мамы тоже. Было безмерно жаль её, прошедшую через боль и ужас, её поломанную жизнь,
"Господи, вот бы взять и отомстить тем гадам! Растоптать их за столько поломанных судеб! Мать страдает все эти годы. Я всё детство маялась, думая, что разочаровала её... Да и бабушка могла бы прожить намного дольше, не случись тогда беды. Ведь она всю жизнь переживала за маму и это отразилось на здоровье... Но ведь это невозможно. Я никто по сравнению с той семейкой... Мне охрана даже подойти к ним не даст, чтобы хотя бы в морду врезать... Эх, нет в этом мире справедливости... И нет больше любимой бабули", - последняя мысль особенно сильно отозвалась болью внутри и укрывшись ещё и одеялом, я зарыдала сильнее, не зная, как без неё жить.
Глава 2.
Разминаясь перед стартом чуть в стороне от остальной группы, я смотрела на дистанцию, надеясь, что не подведу тренера. "Сейчас мне необходимо хоть в чём-то почувствовать, что я могу контролировать свою жизнь... Что хоть что-то осталось в ней от того, что связывает с прошлым... Правда, теперь уже бабуля не сможет за меня порадоваться, если я приду первой... Не будет вкусных оладий со сгущёнкой в качестве награды... Не будет тёплых слов похвалы и искренней радости за мои успехи", - горло сдавило от этих мыслей, а на глаза навернулись слёзы, и я плотно сжала зубы, чтобы не расплакаться.
С момента смерти бабушки прошло две недели, и с каждым днём мне становилось всё хуже. Если в первые дни я просто не осознавала всего и была занята подготовкой похорон и пребывала в шоке из-за причин своего рождения, то сейчас тоска по бабушке и ярость на насильников матери усилилась. Гнев и боль от потери всё больше захватывали меня, разрушая изнутри, и я ощущала, как становлюсь всё злее. Теперь я почему-то всех окружающих воспринимала в штыки и чуть что, начинала хамить. Хотя раньше так не вела себя. Даже мать, которая могла пожить со мной ещё десять дней после похорон, я попросила уехать раньше, ссылаясь на то, что хочу побыть одна. Я вообще никого не хотела видеть. Но при этом одиночество больше всего и пугало.
Это было самое тяжёлое, потому что в глубине души я понимала, что хочу сейчас видеть лишь бабулю, которая всегда меня понимала и могла поддержать в любой ситуации.
"Интересно, так ведут себя все, кто потерял самого родного и близкого человека, или лишь такие молодые люди, как я? Из-за молодости мы острее переживаем всё? Или возраст не имеет значения?" - ответов на эти вопросы у меня не было, да они и не очень интересовали, потому что они всё равно не могли облегчить мои страдания.
– -Эля, уверена, что хочешь это делать?
– ко мне подошла девушка из нашей команды.
– -Уверена, - буркнула я и присела пару раз, чтобы больше разогреть мышцы, а затем потянулась вверх и после сделала два наклона вправо и два влево.
– -Ведь всего две недели прошло...
– начала она, но я её грубо прервала, прекрасно понимая, что её волнует не моё душевное состояние:
– -И что теперь? Я должна год носить траур, посыпать голову пеплом и сидеть дома, закрывшись в ванне и рыдая? Бабушка как раз меньше всего этого хотела... Да и потом, не лезь ко мне со своим лживым сочувствием. Знаю я, что тебе нужно. Хочешь убрать меня, как конкурентку, на которую могут обратить внимание люди из школы Олимпийского резерва...
– -Но ведь ты всё равно не интересуешься этим, - девушка не стала отрицать основную цель и решила говорить прямо.
– Спорт для тебя лишь развлечение, а я для меня шанс добиться всего в этой жизни...
– -Ой, вот только не надо мне сейчас рассказывать, что я стою у тебя на пути!
– прервала я её.
– Не я стою у тебя на пути, а твоя физическая форма. Хочешь и дальше посвятить себя спорту, усиленно тренируйся. Или думаешь, что будешь вести со всеми своими соперницами задушевные беседы, и они дадут тебе возможность попасть в сборную? Не смеши! Только хорошими результатами ты сможешь всего добиться. Так что вперёд, на дистанцию и там показывай свои результаты, а не убирай соперниц лживым состраданием.
– -Сука, - с ненавистью буркнула она и отошла, а я лишь покривилась в её сторону, не видя смысла отвечать таким же оскорблением.
Опять присев пару раз, я посмотрела на стометровку и финиш, настраиваясь на победу, и сказала про себя: "Бабуля, это в твою честь победа. Я верю, что ты смотришь на меня с неба и всё видишь. Ты и там сможешь порадоваться за меня, а я здесь буду знать это".
– -Эльга, как настрой? Боевой?
– ко мне подошёл тренер.
– -Да. Боевой, - спокойно ответила я.
– -Точно хочешь этого, или всё же...
– -Без "всё же", - сухо оборвала я, а потом, посмотрев на тренера, поняла, что ему действительно важно моё душевное состояние и умоляюще сказала: - Василий Николаевич, мне это нужно! Если вы меня сейчас снимите с соревнований и скажете не посещать тренировки, я с ума сойду! Мне необходимо хоть что-то, за что я могу зацепиться и ощутить, что моя жизнь такая же, как до смерти бабушки... Пусть я прихожу в пустую квартиру после, но я хоть могу заснуть после выматывающей тренировки, а не рыдать в подушку, думая о том, как мне её не хватает... Поймите, моя жизнь и так поменялась из-за окончания школы и смерти самого родного для меня человека, и тренировки с соревнованиями единственное, что не даёт мне пасть духом...
– -Всё-всё, я понял, - глухо сказал он, а потом, потоптавшись, раскрыл объятия, чтобы по-отечески пожалеть меня.
От этого на глаза снова навернулись слёзы. "Ох, Васник, как мы его все называем, хоть и требует от нас невозможного, но всё же добрый и хороший. Любой из нашей команды может прийти к нему и рассказать о том, что на душе. Вот и сейчас он даже при всех готов показать, что понимает мои чувства, и готов пожалеть, хотя любой человек со стороны и предположить не в состоянии, что он может быть таким душевным... но нельзя этого делать", - подумала я и отрицательно замотав головой, пробормотала: