Пересекающиеся миры
Шрифт:
– Здесь мы хозяева, – заявил Жан. – Хотя для жизни человека в доме есть все, но самим человеком не пахнет.
– Все это очень странно, – заметил Лев, – ведь кто-то должен был зажечь лампу на столе.
– Домовой, – пошутил Юра.
В это время на чердаке раздался стук.
– Ну, что я говорил? – развеселился Юра. – Здесь живет очень добрый домовой, и, я думаю, он не рассердится, если мы поужинаем и уляжемся спать. Я чертовски устал.
Жан ничего не говорил и в глубокой задумчивости собирал на стол. Лева помогал ему. Они выпили по кружке молока, оказавшейся в сенях, и закусили белым хлебом, каравай которого достали из сундука в сенях.
Юра захрапел сразу же, свалившись на широкую лавку, стоявшую вдоль стены. Лев улегся прямо на стол. Жан встал и пошел в другую горницу, чтобы осмотреться. Здесь стояла огромная деревянная кровать под балдахином. Он прилег на нее, но, несмотря на усталость, сон не шел к нему.
Жан открыл медальон и попросил у алмаза показать их местонахождение и ближайшие города. Получив информацию, он попробовал связаться с Москвой своего времени. Но Москва была совсем другой, и он ничего не смог выяснить о семье. И хотя ему было ужасно интересно побывать в прошлом землян, ему не давала покоя одна мысль: смогут ли они вернуться в свое время? Одно его радовало – алмаз действовал. Но вот сможет ли он телепортировать.
Он пожелал оказаться в Москве и очутился в кремле на коронации Николая II. Русский царь не произвел на него впечатления, а его жена, то бишь царица вообще показалась душевнобольной.
Жан выбрался из толпы придворных и устремился к Москва-реке. Почему-то ему пришла в голову мысль, что река может соединять не только города, но и времена. Он и сам не мог объяснить, что его влекло туда, но он пошел по набережной и, добравшись до нескучного сада, уселся у воды. Он смотрел, как мальчик ловит сочком рыбу, и вдруг заметил кота, следившего за пойманной рыбой, бросаемой мальчиком в корзину.
Его поразил этот кот. Это был их Мурзик, вчера перевернувший ведерко с рыбкой их Жану и доведший ребенка до слез тем, что съел эту рыбку. Он тогда нырнул в кусты, оцарапав малыша, а сам пропал.
– Мурзик, Мурзик, – позвал кота Жан, и тот подошел к нему. Он прыгнул Жану на колени и улегся, как у себя дома. Жан взял кота на руки, пошарил по своим карманам и обнаружил два рубля серебром.
С котом на руках он зашел в лавку с канцелярскими товарами и купил бумагу, перо и чернила. Выйдя, он уселся на лавку, и попросил свой алмаз перенести его с котом в домик, где оставил друзей.
Оказавшись на кровати, где он лежал до своего путешествия, он поднялся, прошел на кухню и растолкал Льва. Тот удивленно уставился на друга.
– Лева, посмотри на этого кота, – попросил Жан и спросил, – ты не находишь в нем ничего странного?
Лев посмотрел на кота, который, казалось, специально позировал ему, и прошептал:
– Но этого не может быть. Они просто похожи.
– И поэтому он отзывается на кличку Мурзик? – ошарашил друга Жан.
Ты что, Жан, серьезно предполагаешь, что это наш кот? Но как это может быть?
– Наверное, эти животные знают ходы во все миры и времена, – ответил Жан. – А если серьезно, Лева, то я и сам ничего не понимаю, но мне пришла мысль отправить письмо нашим с этим котом.
– Где же мы возьмем бумагу и куда запихивать кота? – недоумевал Лев.
– Не надо его никуда запихивать. Сдается мне, что он для этого и проник к нам. А бумага у меня есть, нашел на чердаке, – соврал Жан.
Лев обхватил голову руками и качался из стороны в сторону. Жан удивленно смотрел на него.
– Ты что, Левушка, заболел? – с сочувствием спросил он у него.
– Мне кажется, я схожу с ума, – прошептал Лев.
– Не надо, дорогой, это не ко времени. Вот выберемся отсюда, тогда сходи с ума, сколько хочешь и то только после того, как засвидетельствуешь точность моих показаний, – заявил Жан, и Лев вдруг расхохотался.
Мурзик с интересом взирал на него.
– Ну, так что напишем? – спросил Жан.
– «Мы в Сибири в конце XIX века. Простите нас и, умоляем, ждите. Мы вас очень любим. Трое утопленников», – продиктовал Лев.
Жан невозмутимо написал продиктованное. Сложил записку и, продев через угол веревочку, завязал ее на шее кота. Мурзик спокойно дал завязать записку, потерся о руку Жана, соскочил со стола и юркнул в угол. Больше его не было видно.
За окном вставал летний рассвет. Солнце золотило макушки елей, и стояла необычайная тишина. Но вдруг эту тишину прорезал петушиный крик, и послышалось мекание коз, кудахтанье кур и откуда-то донеслось мычание коровы. Жан и Лев на стали будить Юру, спавшего сном младенца, и отправились осматривать свое хозяйство.
– Я одного не могу понять, – говорил Лев, – куда подевались хозяева дома и что будет с нами, когда они вернуться?
– Ничего страшного с нами не будет, – заверил Жан. – Они поблагодарят нас за то, что мы присматривали за домом.
Друзья зашли в сарай, который оставили без внимания ночью и обнаружили в нем корову с теленком и двух лошадей. Выгнав их на пастбище возле дома, мужчины отправили туда же и коз. Осмотрев куриные гнезда, нашли два десятка яиц и решили устроить праздничный завтрак, но сковороды для яичницы нигде не было, да и печь не разжигалась. Дрова были сухими и сложены под навесом, но коры для разжигания не было. Тогда они решили наколоть мелких лучинок.
Лев принялся за дело, и Жан с любопытством наблюдал за ним. Топором Лев владел плохо, и Жан с помощью ножа нащипал лучинок от поленьев. Растопив, наконец, печку, друзья обнаружили нечто похожее на противень и решили приготовить на нем яичницу. Вытащили сала из подвала и нажарили вкусных шкварок, а на них пожарили яйца.
– Такой вкуснятины сейчас не бывает на Земле, – заявил Лев.
Запах яичницы разбудил Юру, и он, вскочив, отправился умываться на крыльцо. Жан поливал ему ковшом из бочки. После омовения друзья уселись за трапезу. После завтрака было решено пойти к озеру, чтобы разобраться, осмотреться и присмотреться.