Пересекающиеся параллели
Шрифт:
– Так вы, оказывается, знакомы?! – рассмеялся Марченко, – Ну, черти, ну конспираторы! То-то я думаю, чего это Нодар, как про тебя услышит, так сразу теряется!
Он направился было к своему заветному шкафу, но Алексей остановил его:
– Давай отложим коньяк до вечера! Нужно сегодня постараться все дела закончить – я хотел завтра с твоими монтажниками вернуться в Тынду.
– Да и мне сейчас в церковь нужно... – поддержал его Нодар.
– Постой, в какую церковь? – удивился Алексей, – Здесь же никогда церкви не было!
–
– А в церковь тебе зачем? – спросил у Нодара Захаров, – Ты же, вроде, раньше этим не особо интересовался...
– Так я и сейчас "не особо"! Просто мы на сегодня службу заказали. Поминание, кажется, называется. Нужно съездить, проверить, все ли путем, а то мои бойцы запросто могли чего-нибудь напутать!
– Друг у него погиб недавно, – объяснил Алексею Марченко, когда Нодар уехал, – Сегодня как раз девять дней... А ты чего так резко на материк собрался? Случилось что?
– Да, как сказать… – не зная, с чего начать, замялся Захаров, – Приехал, вот, просить у тебя совета и помощи!
– Да, дела!... – выслушав его, протянул задумчиво начальник мехколонны, – Тут нечего и рассуждать – возвращаться домой тебе надо, а то и попрощаться не успеешь, тьфу-тьфу! Просто так, я понимаю, ты денег не возьмешь?
Захаров отрицательно покачал головой.
– Тогда давай вот что: заключаем с тобой договор на три года полного обслуживания моей конторы, а я тебе всю сумму авансом сразу перегоняю на счет, идет?...
По пятницам после восьми вечера бассейн всегда закрывался "на спецобслуживание". Это время принадлежало только начальнику мехколонны и тем посетителям, кого он сам приглашал. В этот раз кроме Алексея и Нодара никого посторонних в бассейне не было.
Плавание в бассейне сменяла сауна, за которой следовал небольшой отдых в холле с рюмкой коньяка и долькой лимона или ломтиком апельсина, после чего вся процедура начиналась сначала. Нодар, как обычно, от алкоголя отказался, заменив его обычным яблочным соком.
– Ну, с такой охраной можно быть спокойным! – подсмеивался над ним Марченко, – Вот был бы он еще и к бабам равнодушен!...
– Если мужчина равнодушен к женщинам, то это уже не мужчина, а только половина мужчины! – словно тост произнес Нодар.
– Почему половина? Тогда уж прямо говори – не мужчина! – поправил его Марченко.
– Нет, батоно Петре, именно половина! Вторая его половина – это его друзья. Вот когда у мужчины нет друзей, то он совсем не мужчина! Ты согласен, Лексо?
– Конечно, согласен! – подтвердил Захаров, не понимая, к чему Нодар клонит.
– Ну, у нас и друзья есть, и женщины любимые… Так что, вполне можем считать себя полноценными мужиками! – пошутил Марченко.
– Все верно… только и те, и другие иногда от нас уходят… – продолжал
– Ладно, "генацваля", – перебил его Петр Дмитриевич, – кончай тоску нагонять своей восточной философией! Пошли лучше в бассейн! Давайте на спор – кто дальше нырнет! На коньяк! Гарантирую, хоть я и самый старый, а каждому из вас форы дам! Ну, как – согласны?
С этими словами начальник мехколонны скинул с себя простыню и решительно направился в бассейн. Убедившись, что тот их не слышит, Захаров негромко спросил Нодара:
– По дороге сюда мне водила сказал, что на Бригадирском кто-то замочил четверых залетных. Говорит, что, вроде бы, твои ребята...
Нодар грустно посмотрел на него и, немного помолчав, ответил:
– Я ведь тебе еще прошлый раз сказал, что мы мокрухой не занимаемся! Это Али-Бабы работа...
– Постой, а Али-Бабе это зачем? – удивился Захаров, – Он ведь сам из этих…
– Да! – спокойно согласился Нодар, – Вроде незачем… Тем более что Али-Баба уже не просто "авторитет" – он сейчас в районе "смотрящий". А завалил потому, что нас испугался! Испугался, что мы про этого парня убитого на него подумаем и мстить станем!
– Хочешь сказать, что тот коммерсант из ваших был? – догадался, наконец, Захаров.
– Из наших… – хмуро подтвердил Нодар, – Да ты его тоже знал – тезка это твой, Алексей! А в Афгане его звали Лисом…
ГЛАВА 13
Все вышло!
С неизбежной смертью
угроз, насмешек, слез, зевот —
ушло все прежнее столетье,
а отраженье —
вот —
живет!..
(С.Кирсанов, "Зеркала")
…Старика он застал сидящим на высоком взгорке и внимательно вглядывающимся в пологий противоположный берег реки, на котором бурно кипела жизнь. Вот по широкой тропинке к реке спустилась какая-то баба с тазиком и принялась полоскать выстиранное белье в реке. Чуть выше по течению в воде с шумом и визгом плескались дети приехавших на лето московских и питерских дачников. А метрах в ста ниже, где спадавшая к концу лета река открывала неглубокий брод, загорелый до черноты худой парнишка-тракторист мыл в реке свой старый, выкрашенный голубой краской, но уже изрядно облупившийся, трактор "Беларусь".
Услышав шаги, старик, не оборачиваясь, махнул Алексею рукой.
– Я вот думаю, почему так получается? Река, вроде как, одна, а на разных берегах и жизнь совсем разная! Ты как, Леха считаешь?
– У тебя что – глаза на затылке? – удивился Захаров, – Я ведь только с автобуса. Не мог же ты знать, что я именно сегодня приеду!
– Почему на затылке? Тоже, велика задача! Кто ж, окромя тебя, ко мне ишшо заявится? Ты надолго, али как?
– Да нет, на денек, завтра двухчасовым уеду. А что ты там насчет реки-то спрашивал?