Пересекающиеся параллели
Шрифт:
Ноябрь уступил место декабрю, сглаживая следы недавних финансовых потрясений, и жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Вернувшись с работы и поужинав, Захаров устроился в кресле у телевизора в надежде немного отдохнуть после длинного и тяжелого, насыщенного всевозможными встречами, совещаниями и переговорами,
– Чего тебе? – скрывая недовольство, спросил он.
– Пацаны в школе сказали, что из этого трансформера можно сделать ракетный катер! – радостно сообщил ему сын, – Поможешь? А то мне никак...
– Ну, если вопрос чисто технический!... – перебарывая наваливавшуюся усталость и дремоту, с нарочитым энтузиазмом согласился Захаров.
Однако, вскоре эта простенькая, на первый взгляд, задача увлекла его и он уже забыл о своем намерении подремать у телевизора. В комнату заглянула Ирина.
– Ну, правильно! Они тут в игрушки играют, а я должна одна на кухне возиться! Хоть бы с женой пообщался несколько минут! А то я вас только как кухарка и интересую: "Когда кушать будем? А что у нас на ужин?" – передразнила она своих "мужиков".
– А ты присоединяйся к нам, верно сынок?
– Еще чего! – возмущенно парировала жена, – Только ваших роботов мне и не хватало!
– Ну, тогда садись рядом с нами – я тебе и кресло уступлю! Будешь развлекать нас разговорами. А, кстати, где у нас Ленка?
– Вот, заботливый папаша! Даже не знает, где его дочь! – снова начала, было, Ирина, но ее перебил Вовка:
– Да в музыкалке она, к концерту готовится! У них на Новый год праздничный концерт будет для родителей!
– А во сколько у них заканчивается репетиция? – поинтересовался у жены Алексей. – Может, сходим, встретим ее? Заодно погуляем немного...
В это миг что-то, прозвучавшее с экрана, неожиданно привлекло его внимание. Он отложил робота в сторону и повернулся к телевизору.
– Па, ну давай делать дальше! – тут же недовольно стал канючить Вовка.
– Подожди, дай послушать! – отмахнулся от сына Захаров.
Он протянул руку к пульту и прибавил громкость.
"…в этот
Захаров невольно наклонился ближе – с экрана, блестя гладким, словно отполированным, загорелым черепом, знакомым строгим и уверенным взглядом прямо в глаза ему смотрел Старый Майор...
Вот и заканчивается еще одна история. Все листки разобраны и пронумерованы, и каждое событие нашло, наконец, свое место в этом удивительном пазле под названием "жизнь".
Впрочем, заканчивается ли?
Нас сменят наши дети, а их – их собственные, и картина рассыплется, чтобы кто-то вновь начал собирать ее из крохотных кусочков, в надежде, все-таки, добраться до конца. Но конца не будет, пока существует на свете настоящая дружба и настоящая любовь, пока мы верим в добро и справедливость, а слова "честь" и "родина" не стали только словами. И мы любим свою страну не потому, что она что-то сделала или должна была сделать для нас, а потому, что другой у нас нет, и не будет. И мы перед ней в вечном долгу, как сыновья перед Матерью. И какие бы правители или властители не пытались присвоить себе право говорить от ее имени, мы все равно будем слышать только Ее голос…
... – Цель поездки? – оторвавшись от изучения паспорта, таможенник внимательно взглянул на стоявшего перед ним невысокого, седого, склонного к полноте мужчину.
– Туризм, – ответил тот.
И, усмехнувшись чему-то своему, давнему, добавил:
– Dusseldorf – c'est la petit Paris!
– Простите?... – не понял таможенник.
– Нет, извините, это я так... Вспомнилось...