Переселенцы
Шрифт:
— Думаешь, что и я? — сказал тихо Данила.
Виктор кивнул. Он даже дернул на себя, и та рассыпалась под его рукой в пыль. Поднес ладонь к носу и понюхав, брезгливо отряхнул её:
— Фу, гадость какая! И пахнет ужасно! Понюхай?
Он протянул ему ладонь и тот втянул носом. Запах был тем, который они определили еще в первой пещере.
* * *
— Видимо, кто-то, очень большой захватил птицу и высосал всю внутренность! — сказал Тим, после того, как парни вернулись в капсулу и рассказали о своей находке. — Жалко, что меня не было с вами! я бы догадался!
— Ты бы точно догадался! — усмехнулся Виктор. — Мы там от страха чуть не обмочились! Там такие запахи и к тому же мороз по коже идет от этой картинки!
Его
— Я тоже почувствовала, когда сюда пришли. Что-то не то! Что-то непонятное и жестокое. Объяснить не могла.
Ребята помолчали, думая о своем.
— Ладно! — закрыл прения Данила. — Давайте думать о завтрашнем походе домой.
Они поговорили о планах на утро и, плотно подкрепившись, улеглись спать, но еще долго переговаривались по поводу этой новости. Теперь они могут рассказать, что кроме уже известных и привычных им сущностей, здесь были или даже есть другие, более сильные и скорее всего поэтому колонисты не стали здесь оставаться, а пошли искать себе новую территорию, более защищенную от странных пугающих особей. Кто они, так и не смогли себе представить. Решили свои вопросы оставить более опытным поселенцам. Особенно деду Василю. Ведь он-то просто обязан им рассказать, почему оставили такое место и пошли искать другое, даже не забрав остальное имущество. Да к тому же, судя по количеству схороненного, еще можно было вернуться и забрать все остальное. Но не вернулись! Почему? Что здесь такого, что даже уничтожили маршрут к оставшейся капсуле с большим запасом нужных колонии вещей.
Ночью было неспокойно. Плохо спали, ворочались. Видно от пережитого. Утром плотно поели и, распределив рюкзаки, повесив автоматы на грудь, двинулись по облегченному маршруту домой. Тим шел впереди с картой постоянно сверяясь с местностью, Данила с Виктором за ним, схватившись за ручки волокуши к которой прикрутили генератор, Света замыкала строй, таща за собой вторую волокушу. Решили её не загружать, потому что хранили для неожиданной поломки первой с генератором. Чинить было некогда. Тучи уже закрывали небо, и ветер толкал их вперед. Дожди должны вскоре обрушиться стеной, что им помешало бы в пути. И хотя солнце показывалось иногда и грело землю, но холод уже чувствовался и ребята кутались в новые легкие теплые куртки, которые нашли в том же складе. Надев на головы капюшоны, они были защищены от ветра и будущей влаги, как поняли по материалу, из которого и были те сделаны. Хотели образец отдать принтеру, и тот вновь бы стал обеспечивать колонистов хорошими вещами.
Первые сутки похода дались трудно. Еще не приспособились к походу, к волокуше. Часто отдыхали и потирали натруженные руки. Хотя ребята привычны к таким переходам, но тяжесть агрегата давала знать — приходилось напрягаться — упираться ногами, перетаскивая волокушу через неровности поверхности.
— Хорошо, что есть такой путь! — вздыхал Данила, рассматривая свои уже кровью налившиеся мозоли на руках. — Что бы мы делали без Тима и его карты! Как говорил дед Василь, «что Бог не делает, все к лучшему».
Кто такой Бог ему было известно с детства. Религия не привилась в колонии, но имя Бога часто употребляли при каждом удобном случаи, и с ним черта, как противовес доброго и злого. Видели картинки и смеялись — уж больно уморительно выглядели как тот, так и другой. Старухи еще помнили молитвы, а уж молодежь даже и не интересовалась этими пережитками прошлого. У них были свои заморочки и свои понятия хорошего и дурного.
Второй день был уже лучше, потому что приспособились, а на третий сломалась-таки волокуша с генератором. Ребята перевалили груз на вторую и двинулись в путь, радуясь, что были сообразительными. Разломанную волокушу теперь тащили Тим и Светлана.
Им все трудней и трудней давалась дорога домой, хотя от первой она отличалась и ровной поверхностью и спокойствием. Птиц не было видно, тучи, хоть
Четвертый день и за ним пятый дались слишком трудно. Уже накрапывал мелкий дождик и днем, правда, не часто. Куртки спасали от дождя, только руки уставали и ноги мокли. А так они даже радовались, что этот путь не так каменист, как предполагали. Ям было мало и поэтому почти не спотыкались. Волокуша была в целости и катить её было можно.
Вскоре показались отроги родных гор. Настроение улучшилось. Ребята повеселели. К тому же выглянуло солнце из-за тучки, будто приветствуя. Кроме того, со стены их заметили и несколько человек направились к ним. Это были ребята и девчонки среднего поколения колонистов. Подхватив волокушу, с криками радости, они прошли воротами и остановились на площадке перед входом в замок, куда уже стекались жители и где стоял старший, уперев руки в боки и посматривая строгим взглядом на шумевшую волнующуюся толпу. Вперед вышли родители Данилы и Тима. Мать, кинулась к младшему, обняв его голову и прижав к своей груди, отец, с улыбкой, хлопнул рукой по плечу Данилу. Родители Виктора тоже обнимали и целовали его, а Светлану никто не встречал. Она растеряно оглядывалась, выискивая мать, но не находила. К ней протиснулась одна из ровесниц и что-то сказала той. Света тот час бросилась в замок и взбежав в свою комнату, кинулась к лежавшей на топчане, матери.
— Прости, не выполнила свое обещание, не принесла медкапсулу, — прижалась она к иссохшей руке женщины.
— Ты выполнила обещание, — еле прошептала мать. — Ты вернулась! Теперь я могу спокойно умереть.
Она прикрыла лаза и вздохнула облегченно.
Уже вечером, когда созвали сход и попросили ребят рассказать о своем путешествии, Света пришла и села сбоку от прохода. Она рассчитывала, что посидит немного и потом незаметно уйдет к матери. Та была совсем плоха. Света сделала ей магическое вливание, снимающее боль и успокаивающее, но сердце тревожилось, будто предрекало скорую смерть единственного родного человека. Поэтому настроение что-либо рассказывать, выступая перед всеми, у неё не было и она отпросилась у Данилы, сославшись на усталость и на состояние матери. Но пришла на начало. Все же было интересно послушать, о чем будут говорить её товарищи по походу.
Вскоре зал притих и старший предоставил слово Даниле. Он кратко поведал, как они вначале шли, потом о том, как встретили брата. Тут все развеселились и даже похлопали. Тимофей расцвел и даже встал и поклонился, как заправский актер театра, самодеятельного, который часто устраивали здесь колонисты по своим праздникам и дням рождений. В нем, обычно, выступали ребята младшего и среднего возраста. Тим тоже в нем присутствовал, как и остальные малыши.
Далее, когда речь пошла уже по самой капсуле, много дополняли и Тим и Виктор. На этом Светлана ушла, хотя её тоже просили выступать. Данила объяснил, что она сейчас с матерью и попросила оставить её.
— Она обязательно ответит на все вопросы, — заверил всех Данила. — Тем более вы все знаете, в каком состоянии её мать.
Люди кивали, переглядывались и некоторые вздыхали. Они понимали, что ребята сделали правильный выбор, но все-таки медкапсула была тоже необходима.
Потом Данила задал вопрос деду Василию, тот, который терзал их до самого замка — что такое случилось, что переселенцы так скоро покинули в общем-то нормальное место около капсулы и направились в дальний, неизведанный путь. И почему потом стерли даже маршрут туда со всех носителей. И если бы не старая тетрадь прабабки Светланы, они бы не смогли достать все те вещи, что принесли с собой.