Переселенец
Шрифт:
– Конечно, но пока мы пройдем по дому вдоль луча связи камня с духом, пройдет немало времени, – преодолевая робость, отрапортовал ученый.
В комнате воцарилась тяжелая тишина – все молча уставились на план поместья. Я последовал примеру большинства, и тут мне в голову пришла простая мысль.
– А что с планом самого дома?
Граф посмотрел на Лована, и центурион развернул на столе еще один рулон с поэтажным планом трех уровней баронского «логова».
– И что это нам дает? – требовательно спросил граф.
– Триангуляция.
– Что? – напрягся, услышав новое слово, Карн.
– Не суть важно, скажите – как
– Указателем, – с гордостью за свой народ заявил кронаец и достал из кармана нечто напоминающее большие карманные часы.
Крышка с изображением морского конька откинулась, открывая всеобщему обозрению обычный компас.
– Прекрасно, – обрадовался я, отобрал у напрягшегося моряка его игрушку и положил рядом с планом дома. – Смотрите, Урген становится за оградой, скажем, вот здесь – и смотрит вдоль линии связи с камнем, сверяясь с показаниями компаса, то есть «указателя». Проводим на плане линию. Потом перемещаемся в другое место и таким же образом проводим вторую. На пересечении и будет комната с заговорщиками. Ну а этаж можно определить приблизительно.
Граф наградил меня одобрительным взглядом.
– Хорошо, так и поступим. Когда попадешь в комнату собраний, постарайся не выделяться и запомнить всех, кто там будет. Но, если они вздумают разбежаться или что-то заподозрят, бери любой стул и бросай в окно. Я не позволю этому клубку змей расползтись по норам, что бы там ни говорила княгиня.
Дальше все завертелось с сумасшедшей скоростью. Яна молниеносно переодела меня и «загримировала», успев шепотом поблагодарить то ли за отдых, то ли за то, что не воспользовался ее слабостью. Ну а потом стало не до посторонних мыслей. Операция под кодовым названием «Виконт Вляо в тылу врага» началась.
В Сатаре было принято являться на рауты и приемы на закате, а мы явились почти под второй послезакатный колокол. Точнее, под колокол явился я, а граф с «племянницей» прибыли немного раньше.
Открытый экипаж с наименее мужественным из перекрашенных слуг на козлах подкатил к самому крыльцу, похрустывая оранжевым гравием подъездной дорожки. Большой трехэтажный дом барона сверкал тысячами огней и благородной белизной стен. Из открытых окон доносилась музыка и гомон толпы.
Отпустив коляску, я с любопытством прошел через большие входные двери, а затем через холл и дальше между двумя дуговыми лестницами. Короткий коридор выходил в большой бальный зал. Сразу определить, на каком уровне находится местная цивилизация, было невозможно – ни огнестрельное оружие, ни паровые машины на глаза пока не попадались, да и не «вспоминались», – но развлекались в этом мире с размахом французского «короля-солнце», только без жутких париков и копноподобных платьев. Единственное, что по-прежнему резало взор, – это колготы на некоторой части мужиков. Впрочем, кто бы воротил морду – на самом-то такое же безобразие.
Рассмотреть подробнее всю компанию, в которой навскидку набралось около двух сотен человек обоих полов, я не успел – в мою сторону как бронепоезд несся виновник торжества.
– Спешу поздравить вас, дядюшка…
– Заткнись, – злобным шипением оборвал меня барон и жестко ухватил под локоть. – Ты почему опоздал? И откуда у тебя, сволочь, деньги на «Хрустальное Сердце»?
– Спокойно, дядя, – оглядываясь вокруг, прошептал я, но, поняв по реакции барона, что выпадаю из образа, добавил похабную улыбку: – Скоро на меня свалится богатство – так к чему мелочиться?
По дернувшейся щеке и выпученным глазам родственника я понял, что окончательно провалил операцию и с заговорщиками меня знакомить не будут. Даже испугался, что барон заподозрит подмену, хотя это вряд ли. За время пребывания в теле Вляо удалось заметить, что мозг не только сам подбирает слова незнакомого мне языка, но и манеру, в которой они произносятся, а также походку и жесты. Так что выглядел я как «не Вляо», только когда старался контролировать слова и поведение, но делал это лишь в присутствии команды графа, если, конечно, не хотел побесить Карна замашками виконта. Так что с этой стороны все должно быть чисто.
Покраснев от ярости, барон потащил мою разрисованную тушку в небольшую дверь, где в более интимной обстановке дал волю чувствам.
– Не будет у тебя, щенок, ни власти, ни богатства!
Ну что ж, терять мне все равно нечего.
– Тогда у вас, дядюшка, не будет второй половины артефакта.
– Деньги по-прежнему у меня.
– Вот и прилепите это золото к своей половине бомбы – посмотрим, что получится.
Наверное, со стороны мы напоминали торговок на базаре. Если барон знает о взрыве в катакомбах и смерти Окла, то операции конец.
– Я сам договорюсь с бандитами, – прорычал барон.
Не знает!
– Конечно, если найдете посредника. Окл зарезал вашего мошенника, а меня он знает в лицо, о вашем же существовании, дядюшка, Кривой даже не догадывается.
– Сволочь!
– Зато очень полезная сволочь! – вернул я ему такой же злой взгляд.
– Ладно, твоя взяла. Бери деньги и отправляйся за артефактом.
– Сначала вы познакомите меня с остальными, как обещали.
Барон думал долго, минут пять, но потом все же принял решение и шагнул в сторону выхода в бальный зал.
– Хорошо, но мы еще вернемся к разговору о твоей наглости.
– Дядюшка, это от страха, – покаянно закатил я глаза, стараясь выглядеть максимально невинно. Еще не хватало, чтобы он прирезал меня прямо в этой каморке.
Через зал мы шествовали, как два любящих друг друга родственника. Я улыбался во весь рот, но безрезультатно – что представляет собой виконт Вляо, здесь знали все без исключения, поэтому ничего, кроме презрения, в ответ на мою улыбку не последовало.
Всем была известна моя персона, а вот личность Яны здесь вызывала интригу. Некоторые разряженные в пух и прах молодые дворяне с интересом посматривали на смуглую красавицу, робко жавшуюся к своему «дяде». Но готов поспорить: если кому-то из этих хлыщей и удастся познакомиться с очаровательной хтаркой поближе, они будут жалеть об этом до старости, конечно, если она у них будет.
Граф тоже пользовался популярностью – он вернул себе благосклонность княгини, которая находилась тут же, рядом с Гвиери. Высокопоставленные особы не смотрели на нас с бароном, а вот Яна словно почувствовала мой мысленный посыл. Короткий обмен взглядом – и девушка уже что-то робко шепчет графу на ухо. Со стороны это выглядело, словно она просится в туалет. Все вокруг снисходительно заулыбались.
Чем закончилась эта пантомима, я не увидел, потому что скрылся за очередной дверью.
Местом для собрания заговорщиков стала большая столовая всего в нескольких комнатах от бального зала.