Переселенец
Шрифт:
– Сволочь! Клянусь, я выжгу это осиное гнездо дотла! – Граф утратил остатки самообладания и начал метаться по комнате, явно пытаясь найти выход из ситуации.
А я решил покопаться в памяти капитана в поисках полезной информации. Там, среди всего прочего, нашлось и объяснение частому упоминанию слова «Омар».
Кронайский архипелаг насчитывал более сотни островов различной величины, и на каждом из них правил целый морской царь. И остров, и род царя носили одинаковое имя. В данном случае – Омар. Этот остров был самым северным в архипелаге и находился у берегов хтарской степи. Именно удаленность от княжества позволяла омарцам втихую заниматься пиратством и работорговлей.
Пока я размышлял, граф немного успокоился и вновь повернулся к нашей компании.
– Так, в любом случае переигрывать ситуацию уже поздно. Лара согласилась, и я не стану с ней спорить. Ван, и дальше будешь играть роль пирата, а в нужный момент выбросишь золотую фишку, – сказал граф, используя термин из местной игры, похожей на наш покер. Сузив глаза, он пристально посмотрел на меня, явно желая что-то добавить. Но нужды в этом не было.
– Граф, не нужно угроз. Мне нравится Лара – и пару минут назад очень разонравились Омары. Поэтому я сделаю все, что нужно.
– Хорошо, Ван, – с ноткой облегчения кивнул Гвиери.
– Но, может быть, стоит все-таки попробовать отговорить княгиню? Ведь это глупо – так рисковать, – высказалась Яна.
– Не получится, – вздохнул граф. – Я хорошо знаю эту девочку. Мало того что она унаследовала авантюрный характер своего папочки, в последнее время ей не хватает приключений, и в такую возможность она уцепилась, как краб. Это видно по глазам. Говорил же ее отцу, что слишком большие вольности для ребенка рано или поздно выйдут боком.
Граф безнадежно махнул рукой, и в этот момент он даже стал похож на заботливого дедушку. Но момент слабости длился не больше минуты.
– Так, заканчиваем бессмысленные разговоры. Ван, среди того, что наш профессор прикупил у черных копателей, есть одна интересная штука. Называется, если не путаю, «гром забвения». – Граф сделал приглашающий жест, и Урген достал из своей сумки маленький кулон, сплетенной из золотой проволоки.
– Этот артефакт на несколько минут лишает сознания всех, кто находится в радиусе пятидесяти метров, – тут же влез с разъяснениями профессор.
– Вы проверяли? – не доверяя теоретикам, усомнился я.
– Нет, это единственный экземпляр, но в «Наследстве Тьмы» Турака Мудрого есть подробные разъяснения. Если не хотите, не используйте! – внезапно разозлился ученый.
Да уж, нервы у профессора ни к черту. Скоро он сорвется, и граф перережет его квелую шейку, а я останусь в камне наедине с кошмаром очередного носителя.
– Простите, профессор, мне просто хотелось уточнить, как он работает и не вырубит ли меня вместе с остальными.
– Артефакт нужно раскусить. Заклинание войдет в резонанс с телом, и вы останетесь в сознании, – проворчал Урген, но все же добавил: – По крайней мере, так говорится в трактате.
– Ради всех святых, не нужно лишний раз поминать запрещенные книги, – строго сказал граф. – Есть чего добавить некрамольного?
– Нет, – затряс головой ученый.
– Один нюанс, – поднял я руку. – Профессор, в этот раз вы нанесли значительно больше заклинаний – это что-то дает?
– Да, – оживился Урген после «наезда» графа. – Теперь заклинания могут удерживать душу бывшего владельца тела приблизительно неделю.
– Не буду уточнять, насколько приблизительно, но хотелось бы узнать, каковы шансы увеличить срок еще больше, если, скажем, зататуировать меня с ног до головы.
– Боюсь, неделя – это уже максимум, но в трактате…
– Профессор, достаточно, – вновь приструнил ученого граф, и все же мне почудилось, что он оборвал его не из суеверности, а чтобы не позволить выболтать мне важную информацию. – Времени не осталось вообще, поэтому начинаем готовиться. Ван с княгиней выезжают через час, а мы отправимся чуть позже. Карн, ты пойдешь на «Веселой Устрице», и не смей дразнить капитана, а то я рассержусь.
– Мне и в голову… – истово, но очень неубедительно ударил себя в грудь крепыш.
– Замолчи, – обозначил граф степень своего доверия к покладистости моряка. – После ухода из города отряда княгини я загляну к адмиралу и «очень попрошу» отправить за «Устрицей» четыре фрегата. Мы же поедем за Ларой посуху.
– А может, сразу на корабли – они ведь все равно пойдут на Омар? – осторожно предложил явно недолюбливающий сушу моряк.
– Нет, боюсь, до моря Лара может и не добраться. Пойдешь вдоль берега, а я буду отправлять гонцов на береговые вышки.
Разбуженная словами графа память пирата напомнила, что еще сто лет назад с разрешения императора княжество разместило на всем побережье империи вышки для наблюдения за морем. Вышки обменивались информацией друг с другом и проходящими кораблями с помощью световой связи. Именно благодаря этому стратегическому решению княжеский флот контролировал имперские воды и являлся гарантом безопасности на всем побережье.
– Так не будем задерживаться, сюда в любой момент могут заглянуть люди княгини, – завершил совещание граф, и вся компания покинула комнату отдыха. Я последовал за ними и оказался в помещении, чем-то напоминавшем смесь ванной и массажного салона. Кушетка у стены была слишком высокой и наверняка являлась массажным столом. Даже смутно вспомнилось, как Яна делала Эдгару массаж и то, как разомлевший пират внезапно отключился.
Да уж, шаловливые ручки у хтарки. Интересно, как ей сошло с рук убийство виконта? Хотя, зная возможности графа, можно было не сомневаться, что дело тихо замяли.
Вся компания местных нелегальных безопасников нырнула в неприметную дверцу, а я направился к основному выходу.
В коридоре моего появления ждали два хмурых гвардейца. По их лицам было видно, что они предпочли бы прибить меня прямо сейчас и не переться бог знает куда, при этом рискуя жизнью любимой княгини.
Поселили пришлого пирата недалеко от того же черного входа, через который я попал во дворец правительницы в первый раз. С тех пор почти ничто не изменилось – все те же гвардейцы с алебардами и карета на подъездной дорожке, но были и кое-какие дополнения. С обеих сторон далеко не прогулочной кареты гарцевал десяток коней, явно приготовленных к далекому пути. Возле гужевых транспортных средств копались девять гвардейцев, сменивших свое цветастое обмундирование на кожаные наряды кронайского стиля. Конечно, сухопутные бойцы имели и дополнительный апгрейд в виде кольчуг и стальных шлемов. Кроме того, к седлам были прикреплены небольшие круглые щиты и кавалерийские мечи, чем-то напоминавшие палаши польских панцирных гусар. И это при том, что никто из бойцов не расстался с любимым оружием кронайцев – тяжелой шпагой.