Перешедшие реку. Очерки еврейской истории
Шрифт:
Попробуем теперь представить, каким образом смерть Тита и фактический проигрыш иудейской кампании мог сказаться на судьбе старшего Флавия – претендента на императорский престол Веспасиана? Перед тем как в игру за высший пост включился полководец с Востока, на римском престоле сменилось несколько «короткоживущих» властителей: Ви-теллий, Гальба, наконец, Отон, против которого и выступил Веспасиан. Он начал эту борьбу, имея несколько серьезных козырей: победоносную армию на Востоке, популярность среди легионеров в других провинциях, надежного и сильного союзника – собственного сына. Описанная нами ситуация мгновенно лишала его всех преимуществ. Не одного, а всех. Еврейский дротик в этом случае не просто лишил бы жизни Тита. Он дал бы Риму другого императора.
Соперник
Итак, вы сами видите: римляне действительно могли проиграть войну – ибо было несколько критических ситуаций в ходе осады Иерусалима, при которых буквально чудо спасло Тита Флавия от гибели (а римское войско от поражения). А далее – обстановка в империи в то время способствовала обретению Иудеей полной независимости.
Правда, остается лишь гадать, как воспользовались бы победители этой свободой, не могла ли начаться вслед за войной против римлян гражданская война? Известно, что именно вражда между восставшими, то и дело переходившая в братоубийственную бойню, в реальной истории стала главной причиной поражения.
Но это уже вопрос, так сказать, двойного сослагательного наклонения. Можно, правда, отметить: независимость от римлян еще не гарантировала независимости вообще. Мы уже упоминали выше о второй сверхдержаве тогдашнего мира – Парфии. Иудея в случае ослабления Римской империи оказывалась в парфянской сфере влияния. Трудно сказать, была бы еврейская земля оккупирована в итоге парфянами или нет.
А вот на еще один вопрос, весьма любопытный, можно попытаться ответить.
Все историки сходятся на том, что формирование христианства как самостоятельной религии, полный разрыв его с иудаизмом произошли главным образом из-за разрушения Второго храма. Эта трагедия оказала колоссальное влияние на последующее развитие новой религии, зародившейся в еврейской среде. Последователи галилейского проповедника рассматривали ее как символ крушения старой веры. До этого – до Иудейской войны, – община последователей Иисуса Назарянина (Иешуа Іа-Ноцри) представляла собой всего лишь одну из весьма многочисленных фарисейских школ, сплоченную вокруг своего рабби, а затем – вокруг его родственников и ближайших учеников. Они скрупулезно соблюдали все заповеди, вели традиционный еврейский образ жизни. Что же до веры их в своего учителя как в Мессию, то подобного рода заявления отнюдь не были чрезмерно еретичны – в ту эпоху, когда шло бурное религиозное законотворчество. В конце концов, живший позже рабби Акива публично провозгласил мессией Шимона Бар-Кохбу. И никто – ни тогда, ни позже – не объявил великого законоучителя и мудреца еретиком.
Как уже было сказано, сложившемуся порядку вещей положило конец разрушение Иерусалима и Храма. Если бы этого не произошло, то, по всей видимости, христианство осталось бы школой внутри иудаизма. Не было оснований даже для того, чтобы это учение превратилось в секту – вроде караимов, самаритян или денме, турецких последователей Шабтая Цви.
В этом случае, вполне возможно, какая-то другая религиозная система заняла бы место христианства в истории европейской цивилизации. Возможно, это был бы, например, митраизм – персидская религия, долгое время соперничавшая с христианством в реальной истории. Но митраизм, при всей его стройности, был все-таки религией языческой. Так что, возможно, Иудея по сей день оставалась бы крохотным островком
Трудно представить себе, что двухтысячелетнее существование маленького иудейского и огромного языческого миров бок о бок не привело бы более ни к каким серьезным военным конфликтам между ними. Возможно, победа в Иудейской войне позволила бы просуществовать независимой Иудее всего лишь на несколько десятилетий дольше. А дальше все случилось бы вновь так, как и случилось в действительности.
И все-таки: могло ли такое быть? Если бы Веспасиан не разбил своего соперника, если бы Тит получил (как мы предположили в начале очерка) смертельную рану в стычке… Но это – внешние факторы. К сожалению, имеют место и внутренние, куда более значимые и куда более болезненные для евреев. Да, иудейское царство могло бы выстоять, если бы евреи, жившие за пределами Эрец-Исраэль, не оказались столь безразличны к судьбе своих собратьев. Если бы восставшие в
Иерусалиме не затеяли смертельной междоусобной борьбы, которую не могли и не хотели прекратить даже ввиду нападения сильного и беспощадного врага. Если бы среди вождей еврейского народа нашелся хоть один, обладавший качествами бесспорного лидера – каким был, например, пришедший много позже Шимон Бар-Кохба, уже упоминавшийся нами. Если бы…
Увы, все случилось совсем не так.
В событиях конца 60-х – начала 70-х годов н.э. находятся корни многих последующих трагедий. И актуальность эти события действительно сохранили до наших дней.
Проще всего и лестнее всего для национального чувства изыскивать в Иудейской войне примеры героизма и патриотизма – каковых и в самом деле было немало. Достаточно вспомнить историю крепости Масада, многочисленные эпизоды отчаянной храбрости еврейских воинов в сражениях против лучшей армии тогдашнего мира. Но об этом говорилось достаточно много. Гораздо меньше и реже говорилось о том, что повлекло поражение.
Выше приводилось немало примеров, показывающих, что в героизме и военном искусстве евреи если и уступали римлянам, то не настолько, чтобы потерпеть в итоге столь сокрушительное поражение. Евреи и ранее неоднократно сталкивались с превосходящим их численно противником, воинская слава которого не ставилась под сомнение, и тем не менее выигрывали войну. Достаточно упомянуть войны Маккавеев. Нет, не военные причины привели евреев к поражению и утрате Храма и страны. Причины таились внутри самого народа. Чисто военная сторона событий подтверждала тот факт, что евреи вполне успешно сражались с римлянами и наносили им чувствительные поражения.
Увы… Не только внешние причины вызвали конечное поражение евреев. Не меньшую (если не большую) роль сыграли раздробленность и непримиримость, существовавшие тогда в народе. Братоубийственная гражданская война началась почти одновременно с войной против римлян. И жертв в ней было куда больше. Куда большее число евреев пало от руки евреев же, нежели от руки римских легионеров. Особенно чудовищный характер приняла эта резня (другого слова не подберешь) в осажденном Иерусалиме.
Лишь за пятнадцать дней до того, как Тит взял первую городскую стену, Шимон Бар-Гиора и Иоанн Гисхальский окончательно примирились друг с другом и выступили против римлян, забыв о братоубийственной войне. Но было уже поздно. В скором времени Иерусалим пал. Оба вождя попали в плен. Шимон Бар-Гиора был казнен в Риме после триумфа Тита. Иоанн Гисхальский пожизненно заключен в тюрьму. Время и обстоятельства его смерти неизвестны.
Храм был сожжен – как полагают, по приказанию Тита. Правда, Иосиф Флавий пытался обелить римского полководца, утверждая, что он всячески противился разрушению Храма. Но большинство историков считают, что это все-таки деяние Тита, полагавшего, что уничтожение святыни приведет наконец мятежных евреев к покорности.
Мудрецы утверждали, что Храм был разрушен из-за еврейской междоусобицы. Как видим, они правы. Ведь приказ Тита и его действия – всего лишь следствие того кровавого театра абсурда, который продолжался в Иерусалиме на протяжении всей войны.