Перестройка и новое мышление
Шрифт:
Это подкрепляло марксистско-ленинскую логику: империализм неизбежно порождает крупные военные столкновения, а они закономерно создают в ряде стран «критическую массу» социального недовольства, революционную ситуацию. Отсюда и прогноз, которого у нас в стране придерживались долгое время: третья мировая война, если ее развяжет империализм, приведет к новым социальным потрясениям, которые вообще покончат с капиталистической системой, что будет одновременно означать и наступление всеобщего мира.
Но когда условия в корне изменились, когда итогом ядерной войны может быть только всеобщее уничтожение, мы сделали вывод и об исчезновении причинно-следственной связи между войной и резолюцией. Перспектива социального прогресса «совместилась» с перспективой предотвращения ядерной войны. На XXVII съезде КПСС мы четко «развели» тему революции и тему войны, исключив в новой редакции Программы нашей партии следующие две фразы: «В случае, если империалистические агрессоры все же осмелятся развязать новую мировую войну, народы не будут больше терпеть строй, ввергающий их в опустошительные войны. Они сметут и похоронят империализм». Это положение, допускавшее теоретически возможность новой мировой войны, было снято как не соответствующее реальностям ядерной эпохи.
Экономическое, политическое, идеологическое соревнование между капиталистическими и социалистическими странами неизбежно. Но его можно и нужно удержать в рамках мирного соперничества, обязательно предполагающего сотрудничество. Судить о достоинствах той или иной системы должна история. Она все рассудит. Пусть каждый народ разбирается, какой строй лучше, какая идеология лучше. Пусть это решит соревнование мирное, пусть каждая система докажет свою способность ответить на интересы и нужды человека. Государства и народы Земли — очень разные. И даже хорошо, что разные. Это импульс для состязания. Такое понимание вписывается в концепцию мирного сосуществования. Это и есть диалектическое единство противоположностей.
Таковы, в общих чертах, основные вехи нашего пути к новой философии мира, к уяснению новой диалектики общечеловеческого и классового начал в современную эпоху.
Но следует ли из этого, что мы отказались от классового анализа причин ядерной угрозы и некоторых других глобальных проблем? Прямо отвечу: это не так. Нельзя не учитывать классовой разнородности сил, действующих на мировой арене, упускать из виду влияние классового антагонизма на международные отношения, на подходы к решению всех других задач человечества.
Мы видим, как сильны в ведущих капиталистических странах позиции агрессивно и милитаристски настроенной и действующей части правящего класса. Ее оплот — могущественный военно-промышленный комплекс, интересы которого корнями уходят в саму природу капиталистического строя и который извлекает из производства оружия огромные прибыли за счет налогоплательщиков. А чтобы люди верили, что не зря тратят деньги, необходимо внушить им веру в существование «внешнего врага», посягающего на их благосостояние и «национальные интересы» в целом. Отсюда же и силовая политика — безрассудная и безответственная. «Сила, снова сила и еще раз сила» — разве можно так вести дела в наш-то ядерный век, когда оружия накоплено столько, что стоит малую долю его пустить в ход и человечества не станет. Вот это и есть мышление в духе «холодной войны». Но оно коренится в конкретных экономических интересах монополий, производящих оружие, во влиянии на политику армии, которая не хочет расстаться со своим привилегированным положением, а также чиновничьего аппарата, обслуживающего милитаризм.
Могут спросить: а по каким же причинам существует и совершенствуется оружие и армия в Советском Союзе? Отвечу, поскольку знаю точно, ибо являюсь Председателем Совета обороны нашей страны. Мы в нашей стране со времен Октября находимся под постоянным прессом угрозы нападения. Посудите сами, поставив себя на наше место. Гражданская война не без участия иностранцев, интервенция 14 государств, экономическая блокада и «санитарный кордон», дипломатическое непризнание (США до 1933 года), военные провокации на Востоке, наконец, опустошительная и кровопролитная война с фашизмом, которая пришла с Запада. Не можем мы выбросить из памяти и планы американских военных и Совета национальной безопасности атомного нападения на Советский Союз. Задаем и такой вопрос: почему Запад пошел первым на создание НАТО, всегда первым создавал новые системы оружия? Далеко не праздным является и такой вопрос: почему нынешняя американская администрация не хочет прекращать испытания ядерного оружия и добивается от американцев растраты огромных сумм на программу «звездных войн»? Разве можно все это отнести к разряду мирных устремлений? Повторяю, поставьте себя на наше место и скажите: как бы вы поступали?
Несмотря ни на что, мы искренне готовы разоружаться, но на справедливой основе равной безопасности, готовы к сотрудничеству по самому широкому фронту. Но, памятуя о горьких уроках, мы не можем пойти на крупные односторонние шаги, ибо опасаемся, что они могут послужить соблазном для любителей «глобальных национальных интересов». Главное сейчас, по нашему мнению, привести в действие механизм самосохранения человечества, способствовать возрастанию потенциала мира, разума и доброй воли.
Едва ли не самым затасканным на Западе высказыванием кого-либо из советских руководителей является известная — в сердцах брошенная Н. С. Хрущевым — реплика: «Мы вас закопаем!» Для зарубежных читателей надо пояснить: в конце 20 — начале 30-х годов у нас проходили острые дискуссии ученых-аграрников, которые (имея в виду их сугубо политическую подоплеку) кое-кто с горькой иронией называл спором о том, «кто кого закопает». Наверное, эти дискуссии и навеяли образ, примененный Хрущевым, неудачный во всех отношениях.
Но даже и его надо видеть в контексте всей речи Хрущева, не придавать ему военного аспекта. Он имел в виду соревнование двух систем, хотел показать, что социализм не боится сопоставления с капитализмом, что за социализмом будущее. Хрущев был человеком эмоциональным, принимал близко к сердцу, когда его искренние усилия улучшить международную обстановку, его конкретные предложения наталкивались на глухую стену непонимания и сопротивления.
Скажу, но теперь уже по собственному опыту: вести с Западом переговоры по проблемам разоружения, поскольку тут замешаны экономические интересы, нужно набраться адского терпения. И еще, пожалуй, надо добавить, что если бы мы, в Советском Союзе, судили о политике какой-либо другой страны по отдельным высказываниям ее лидеров, то давно стрелять начинать надо. Но ведь этого же не происходит. Так что не надо бесконечно спекулировать на трех словах покойного и превращать их в позицию нашего государства.
Что же касается таинственного цитатника Белого дома, на который ссылаются, разглагольствуя о «доктрине» Ленина насчет насаждения коммунизма во всем мире и планов покорения Европы, то должен сказать: никакой такой «доктрины» не было ни у Маркса, ни у Ленина, ни у кого-то из советских руководителей. Так называемые «цитаты», которыми иногда оперируют весьма высокопоставленные ораторы, — плод грубой фальсификации, в лучшем случае — невежества.
По поводу пресловутой «руки Москвы» хочу сказать следующее. Согласно марксистскому мировоззрению, будущее принадлежит обществу без эксплуатации человека человеком, без национального и расового угнетения. Будущее — за принципами социальной справедливости, свободы и всестороннего развития личности. Но дело каждого народа решать — брать ли их за ориентир, следовать ли им в переустройстве своей жизни, а если следовать — то в каких формах и какими темпами.