Переулок капитана Лухманова
Шрифт:
Все испытания стоили того…
Маша спросила шепотом:
— И вы с ним… так и стали, да?
Удальцов покивал седой гривой:
— Так и стали… «Мой первый друг, мой друг бесценный!» Да мы все были такие, пацаны с Пристанских кварталов… Где-то вы теперь, друзья-однополчане…
Старик опять пригорюнился. Мак спросил, чтобы развеять его:
— А бабушки потом на вас долго сердились?
— Что?.. Да совсем не сердились. Они, видимо, считали, что выполнили свой воспитательский долг, а дальше… Что возьмешь с глупого мальчишки?.. Баба Люся вскоре уехала в деревню, а Эльза Яковлевна была с нами до конца. Кстати,
— Но больше не прибегала? — хихикнул Мак.
— Что ты! Мы с ней жили душа в душу. Правда, со временем у нее появился недостаток: она стала терять память и порой по нескольку раз развлекала нас одними и теми же историями из давней жизни. Впрочем, довольно интересными… Или забывала, куда спрятала какую-нибудь вещь. Я уж не говорю об очках: они у нее исчезали дюжинами. А также записные книжки, авторучки, ножницы… Попросит у меня фонарик, чтобы посветить на полках, и пиши пропало…
Когда мне было пятнадцать лет, случился в нашем деревянном доме пожар. В общем-то квартира сгорела не полностью, потом отремонтировали, но пострадало много имущества. Тете Эле удалось спасти лишь свой любимый сундучок. Она его берегла и никому не давала в него заглядывать. Она схватила сундучок, выскочила с ним на улицу… А потом всю жизнь с ним не расставалась, держала под кроватью и каждый день проверяла: там ли он…
После похорон тети Эли мы разбирали ее вещи и наконец заглянули в сундучок. Ничего таинственного в нем не было. Письма давних подруг, альбом со стихами, тетрадки с отрывочными записями, платочки, свечные огарки, томики Ахматовой и запрещенного тогда Гумилева… И вот среди книжек я нашел ту, которую потерял еще в детстве. Наверно, тетя Эля взяла ее почитать, потом сунула в сундучок и напрочь забыла о ней. А я был уверен, что книжка погибла при пожаре. Конечно, я «утянул» ее к себе… Ох, да я совсем вас заговорил! Кажется, даже самовар остыл!
Самовар не остыл. Константин Петрович принес тарелку с пирожками, чашки, ложки. Чайник с заваркой.
— Устраивайтесь, друзья…
Устроились, выпили по чашке, сжевали по пирожку. Но Мака не отпускал вопрос:
— Константин Петрович! А что за книжка была в сундуке у бабушки?
Старик глянул хитровато. Видимо, ему нравилась роль загадочного рассказчика. Ну и понятно — актер же!
— Это особая история. Из нее понятно будет, почему мы стали «корабельщиками»… Так все переплетается и находит друг друга, когда люди начинают распутывать какой-нибудь клубок… Я подумал, Мак, что твоему брату было бы интересно познакомиться со всеми этими делами. Он мне представляется весьма целеустремленной личностью…
— Еще бы! Он такой… Константин Петрович, а можно мы его приведем к вам? — заволновался Мак.
— О том и речь… Давайте договоримся так. Вы заберете в старом доме кораблик (только уже без приключений, при взрослых!), возьмете дома книгу про плавание на «Товарище», позовете Мира и явитесь ко мне. Будет о чем поговорить. «Бом-брам»?
— «Бом-брам»! — возликовал Мак.
А Маша шепотом сказала:
— Ура…
— Получится что-то вроде романа «Два капитана». Читали?
— Ну Константин Петрович… — сказал Мак.
Маша подышала виновато:
— Я кино смотрела.
— Что ж, и это неплохо… Один капитан — Дмитрий Лухманов, другой — Мирослав Рощин. Может быть, и сам когда-нибудь пойдет под парусами…
«Тьфу-тьфу-тьфу! — суеверно подумал Мак. Потому что с предстоящим плаванием было еще столько неясного. Все эти конкурсы, испытания, комиссии… Но он промолчал, чтобы не дразнить судьбу. — Ох, будет, что сегодня рассказать Миру!»
Автограф
Поздно вечером, уже после десяти, вдруг позвонила Маша.
— Мак, у меня вопрос! Только не хихикай…
— Выкладывай, — велел Мак. — А то я уже почти сплю.
— Проснись и слушай… Мак, ты не забыл, что мы собрались подарить кораблик Миру? На день рождения… А?.. Ну чего ты молчишь?
— Потому что обалдело моргаю, — признался Мак. — Почему я должен это забыть? С какой стати?
— Вот и хорошо. Кораблю нужен капитан. А Мир — самый подходящий. Он больше всех разбирается в парусах…
«О которых вы вместе поете песни», — чуть не ляпнул Мак и прикусил язык.
— У него день рожденья уже скоро, — объяснила Маша насупленным голосом. — Через месяц…
— Через полтора.
— Какая разница?.. Ну чего ты опять молчишь?
— Обдумываю.
— Чего тут обдумывать?
— В самом деле… — не удержался Мак от капельки яда. — Ты ведь сама все решила, верно? — И хмыкнул.
— Я просила не хихикать!
— А кто хихикает? Я даже и не спорю…
В самом деле, какой смысл спорить? Разве плохо, если модель будет принадлежать ненаглядному старшему братцу? А Маша добавила уверенности:
— Это получится справедливо. За-ко-но-мер-но. Вот!
— Ладно. Только рано загадывать. Вдруг завтра опять что-то случится, и вместо кораблика получим фигу… И еще…
— Что?
— Маш, хорошо бы все-таки узнать: откуда здесь эта модель? Вдруг с ней связана какая-нибудь загадочная история? Вроде тех, которые любит Мир…
— Все мы любим такие истории, — сказала Маша. — Но в этой ничего загадочного нет. Я только что звонила бабушке. Она вспомнила наконец, что кораблик вместе с другими старинными вещами… ну там каминные часы, фарфоровое блюдо… достался ей от подруги. Они одно время вместе жили после войны. А тетушка этой подруги давно, еще до революции, жила в доме каких-то купцов. Была у них то ли домработницей, то ли этой… как ее… компаньонкой. Когда купцов разоряли, несколько вещей оказались у этой тетушки, а потом у бабушкиной подруги и наконец попали в бабушкин дом.
— А говоришь, «загадочного нет»! Пахнет всякими тайнами и кладами. И приключениями.
— Приключений и без того хватило, — рассудительно отозвалась Маша Чешуйкина. — Спокойной ночи.
— До завтра…
Завтра была суббота, неучебный день. Родители Маши отправились «в круиз по магазинам» и подвезли ее к дому Рощиных.
Она позвонила с крыльца:
— Мак, давай скорее!
Он выскочил сразу. Маша спросила:
— Миру ничего не говорил?
— Ничего. Он еще час назад ускакал в свои «Резонансы»… Маш, но ведь сказать все равно придется! У меня в голове чехарда. Если пойдем с Миром и с корабликом к Константину Петровичу, никакого сюрприза для Мира не получится, он же сразу увидит модель.