Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале
Шрифт:
Добытые вещи были размещены на настиле поверх пихтовника для улучшения изоляции сидящих от снега. Сложенная в несколько слоев одежда образовала по углам настила 4 места, на основании чего мы можем не сомневаться в том, что на настиле вся четверка хотя бы некоторое время размещалась в полном составе. Итак, по углам были разложены:
— китайский шерстяной джемпер бежевого цвета;
— штаны коричневого цвета, сильно разорванные;
— шерстяной свитер коричневого цвета;
— одна штанина черных хлопчатобумажных штанов.
В то же самое время членами четверки были надеты штаны-«шаровары» и свитер (либо два свитера) Кривонищенко, имевшие на себе радиоактивную пыль. Вполне возможно, в это же время происходило перераспределение одежды внутри группы, благодаря чему мы видим определенную сбалансированность. Обутые Золотарев и Тибо-Бриньоль имели на ногах, как мы знаем по результатам вскрытия, всего по одной паре шерстяных
При изучении состава одежды всех четверых членов группы приходишь к убеждению, что они тщательно проанализировали ресурсы, имевшиеся в их распоряжении, и постарались добиться наиболее предпочтительного в их понимании баланса. В самом деле, наиболее мобильные (потому что обутые!) Золотарев и Тибо-Бриньоль на момент обнаружения их трупов имели сравнительно слабо защищенный торс. Зато у них были обувь и головные уборы, а у Николая Тибо-Бриньоля еще и пара вязаных перчаток. Выражаясь языком современных геймеров, обувь — это серьезный бонус к выживаемости героя; Золотарев и Тибо-Бриньоль могли согреваться движением — приседать, бегать, двигаться по лесу в целях разведки обстановки… Как ни крути, а обувь — великая вещь, особенно русской зимою (невольно вспоминается Александр Васильевич Суворов с его бессмертным «держи ноги в тепле, а голову — в холоде»). Людмила Дубинина и Александр Колеватов, напротив, лишены были обуви, но имели сравнительно неплохо утепленный торс (Людмила, кроме этого, имела на голове вязаную спортивную шапочку). Вот эта «взаимодополняемость» в одежде, думается, возникла не случайно, а явилась результатом целенаправленных действий членов группы по выравниванию имевшегося изначально дисбаланса в одежде. Это выравнивание должно было обеспечить общее выживание членов группы в условиях понижения температуры и приближения ночи.
В целом можно уверенно утверждать, что группа была достаточно утеплена для того, чтобы пережить ночь в полном составе. Наименее одетая Людмила Дубинина сразу после спуска, еще при разведении костра под кедром, оптимальнейшим образом решила свою главную проблему — отсутствие обуви, разрезав пополам шерстяную кофточку и замотав получившимися «портянками» лодыжки (напомним, под ними у нее были по паре шерстяных и хлопчатобумажных носков). В том, что эта манипуляция была ею осуществлена еще тогда, нас весьма красноречиво убеждает прожог, зафиксированный Возрожденным на одной из этих самодельных портянок. В принципе, Людмила с наибольшей вероятностью (в сравнении с другими членами группы) могла получить обморожения конечностей, но в любом случае они представляли собою «угрозу с отложенными последствиями» и не могли помешать ей дожить до утра. Не следует упускать из вида и то обстоятельство, что группа находилась в «аэродинамическом кармане» ниже поверхности земли, да и притом в лесной зоне, а это значит, что при любом направлении и скорости ветра он не беспокоил четверку на настиле.
Завершая разговор о распределении одежды между членами «четверки», нельзя не остановиться на обстоятельстве, немало смущающем некоторых интересующихся историей гибели группы, и особенно тех из них, кто только начал разбираться в обстоятельствах дела. Речь идет о пресловутом «раздевании Людмилы Дубининой» Семеном Золотаревым. Миф — а это именно миф — основан на хитро сформулированном пассаже из постановления о прекращении уголовного дела, датированного 28 мая 1959 г., дословно звучащем так: «Погибшие Тибо-Бриньоль и Золотарев обнаружены хорошо одетыми, хуже одета Дубинина — ее куртка из искусственного меха и шапочка оказались на Золотареве, разутая нога Дубининой завернута в
Что хочется сказать по существу? Хитроумно составленное постановление о прекращении дела уже охарактеризовано в настоящем исследовании достаточно полно и притом заслуженно негативно. Следователь Иванов сумел сваять документ, вступающий по многим пунктам в прямое и притом явное противоречие с обстоятельствами, зафиксированными расследованием (чего только стоит выдуманное прокурором-криминалистом словосочетание «самодеятельный поход»!). Напортачил следователь и с описанием одежды погибших, непонятно, правда, что мешало ему открыть акты судебно-медицинских экспертиз и уточнить, кто из погибших как именно был одет. Чего только стоит окончание предложения «разутая нога Дубининой завернута в шерстяные брюки Кривонищенко». Из нее можно заключить, что разута была лишь одна нога Дубининой (а это не соответствует действительности!) и что для ее утепления погибшая использовала штаны Кривонищенко, что тоже неверно.
Возрожденный, лично раздевавший трупы, вполне определенно описал «серый тестяной обожженный лоскут из кофты с рукавом», следователю надо было лишь открыть этот документ и прочесть его (чем прокурор-криминалист, видимо, не стал себя утруждать). Так что рассуждения Иванова о том, кто во что был одет, недорогого стоят.
В силу вышеизложенного многозначительному упоминанию следователем-криминалистом «курточки из искусственного меха», якобы принадлежавшей Дубининой, но почему-то обнаруженной на Золотареве, вряд ли стоит придавать слишком большое значение. Это всего лишь очередной прокурорский ляп в ряду полудюжины других, куда более существенных. На самом деле Семен Золотарев все время оставался в собственной куртке из искусственного меха, а куртка Людмилы Дубининой из того же материала была снята ею на склоне во время принудительного раздевания группы. Преступники внесли ее внутрь палатки, где в конце февраля поисковики и обнаружили куртку, после чего прокурор Темпалов внес ее в список вещей, найденных в палатке, разумеется без указания принадлежности.
Причем предположение о принадлежности Людмиле вязаной шерстяной шапочки, найденной на голове Золотарева, мы оспаривать не будем, ибо ее добровольная передача вполне могла иметь место. Автор показал, надеюсь, вполне убедительно, что остававшаяся в овраге четверка пыталась сбалансировать одежду и в этом контексте передача шапочки, возможно, не была лишена смысла (если у Людмилы на голове изначально их было две). В любом случае, версия о «злобном Золотареве, запугивающем и раздевающем на морозе бедную девушку», не заслуживает ни малейшего доверия: если бы что-то подобное случилось, то одежды лишились бы и остальные члены группы (у Колеватова можно было отобрать свитеры и носки, а у Тибо- Бриньоля — как минимум, перчатки). Понятно, что после подобной подлости Золотарева группа распалась бы и мы бы точно не увидели на настиле сидячие места на четырех человек.
После этого несколько затянувшегося, но неизбежного отступления вернемся к описанию цепи событий, как они видятся с точки зрения версии «контролируемой поставки».
Пока вся четверка сидела на настиле, среди туристов, безусловно, имел место обмен мнениями. Теперь, когда стало ясно, что нападавшие спустились с горы и явно имеют цель уничтожить всю группу, от ответа на вопрос «что делать?» зависела судьба каждого. Мы можем не сомневаться в том, что четверка туристов предприняла попытку написать записки с кратким изложением случившегося — для этого группа имела и возможности, и время. Помимо карандашей и блокнота Колеватова, с которыми, по словам знавших его людей, тот никогда не расставался, два карандаша имелись у Дубининой. Кроме того, у Дубининой имелись и 35 рублей, которые можно было использовать в качестве бумаги для записок. Однако, как мы знаем из результатов следствия, никаких записок на телах погибших найдено не было, как не был найден и блокнот Александра Колеватова. Как представляется автору, указанное обстоятельство является очень серьезным доводом в пользу того, что тела погибших туристов подвергались тщательному посмертному обыску.
Так выглядела диспозиция на 18:30–18:45 (приблизительно). Что же происходило дальше?
В какой-то момент Людмила Дубинина и Николай Тибо-Бриньоль решились на повторную вылазку к кедру, т. е. произошло очередное дробление группы. Невозможно сказать, чем именно объяснялось разделение «четверки», был ли это временный шаг или туристы решили разойтись до утра и действовать далее автономными парами в надежде, что это вдвое увеличит шансы на выживание. Какова бы ни была истинная причина этого поступка, к кедру отправились двое. И одной из этих двух была Людмила Дубинина. Причиной вылазки, скорее всего, явилось намерение воспользоваться последней одеждой, еще остававшейся на телах Кривонищенко и Дорошенко.