Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале
Шрифт:
С доказательствами факта испытаний пресловутой «вакуумной» бомбы (боеприпаса объемного взрыва) дело обстоит даже хуже, чем с ядерным взрывом. Прежде всего, такой тип боеприпасов появился значительно позже — в конце 1960-х гг. Но даже не это главное, в конце концов, можно предполагать отработку некоего неудачного прототипа. Самое существенное возражение против испытаний сводится к тому, что тела пострадавших неизбежно должны были бы нести следы тяжелых повреждений, обусловленных баротравмами и воздействием высокой температуры. Как известно, ничего этого не отмечалось. Кроме того, взрыв сверхсекретного боеприпаса вне полигона лишает такие «испытания» всякого смысла. Задача натурного испытания любого оружия заключается как раз в том, чтобы обнаружить и зафиксировать его существенные свойства, сравнить по критериям эффективности с аналогами и на практике проверить заложенные конструкторские и технологические решения. Понятно, что единичный взрыв в глухой
Из той же серии крайнего «инженерного кретинизма» предположение о падении на склон Холат-Сяхыл некоей испытательной авиабомбы большого калибра. Мол, бомбу сбросили в темноте, та упала выше по склону, прокатилась по палатке и стабилизатором причинила травмы Тибо, Золотареву и Дубининой. А взрыва не произошло, потому что боеприпас был испытательным, без начинения ВВ. Смеяться не надо — этот бред совершенно серьезно обсуждался на одном из форумов, и, поскольку его участники сомневались в том, что у авиабомбы имеется «хвост», самодеятельный автор этой ахинеи приложил даже эскиз бомбы со стабилизаторами. А когда автор настоящего исследования, стараясь не обидеть участников обсуждения, вежливо предложил им задуматься о разнице между пластической и упругой деформациями, его просто не поняли. Однако это только в анекдотах про «резиновую бомбу, сброшенную на Китай» бомбы прыгают и скачут. В случае падения такого боеприпаса на склон Холат-Сяхыл он попросту выбил бы в грунте воронку, смял свою тонкостенную оболочку и никуда бы не покатился. Застрял бы банально в грунте. Даже на сантиметр не сдвинулся бы. Такая бомба могла причинить вред группе Дятлова лишь угодив непосредственно в палатку, чего, как мы знаем, не происходило.
Наконец, самая популярная версия из всех техногенных — версия падения баллистической ракеты на склоне Холат-Сяхыл, отравления туристов ядовитыми компонентами топлива (окислителем и горючим), последующего появления на месте падения «космодромного спецназа» и зачистки им местности. В подтверждение этой версии приплетается все, что можно, даже те свидетельства, смысл которых не понимают сами сторонники этой гипотезы. Если следовать их фантазиям, получается, что светло-фиолетовый окрас одежды четверки, найденной в овраге, — это следы ракетного топлива; странный цвет кожи погибших — признак отравления парами компонентов топлива; срубленные у кедра зеленые пихточки — свидетельство того, что «дятловцы» ослепли от отравления; разрезы палатки — указание на бегство от падающей с неба работающей ракетной ступени…
А на вопрос, где же та самая ракета-убийца, сторонники версии отвечают, что называется, на голубом глазу: спецназ вывез! Именно так: склон очистил, студентов добил, ракету увез, а февральские снегопады следы этой работы отлично замаскировали.
Несмотря на попытки коллективного разума создателей этой версии подкрепить ее техническими деталями, всякое уточнение лишь вскрывает ее полнейшую несостоятельность. Укажем вкратце на некоторые из многих десятков противоречий этой гипотезы:
— хотя космодром в Плесецком районе (при строительстве — объект «Ангара») начал возводиться в январе 1957 г., к 1 февраля 1959 г. с него еще не было осуществлено ни одного запуска. Это означает, что баллистическая ракета могла прилететь либо с Байконура, либо с Капустина Яра. Последний можно также выключить из рассмотрения, поскольку в то время этот объект был завязан на отработку оперативно-тактических ракет, трассы же пролета ракет с Байконура лежат много южнее Урала и проходят через Джезказганскую область и Алтай. Штатных пусков баллистических ракет в северном направлении с Байконура никогда не проводилось ввиду наличия на севере крупных городов — Перми, Челябинска, Свердловска и пр.;
— нештатную работу системы управления, из-за чего пущенная с Байконура баллистическая ракета залетела в район горы Отортен, можно полностью исключить. Прежде всего, укажем на то, что первые ракеты Р-7, дальность которых позволяла достичь Северного Урала, имели автономную систему управления, которая дублировалась радиокомандной (с земли). В случае выхода из строя автономной системы управление ракетой принимал на себя оператор, который не допускал отклонения от курса. Если из строя выходили обе системы управления и затем происходило отклонение ракеты по крену, тангажу или рысканью на 7° от расчетного угла, осуществлялась ее самоликвидация. Первоначально самоликвидация проводилась путем выключения двигателей, в последующем — подрыва ракеты. Таким образом, Р-7 была полностью застрахована от сколько-нибудь значительного отклонения от полетного задания, что и подтвердила многолетняя практика эксплуатации как самой этой ракеты, так и ее многочисленных модификаций;
— «космодромного спецназа» никогда не существовало, охрану космодромов во все времена существования Советского Союза несли самые обычные солдаты срочной службы. Они никогда не привлекались к поиску мест падения разгонных
— после октябрьского 1957 г. Пленума ЦК КПСС, снявшего с должностей Г. К. Жукова (являвшегося до того министром обороны) и С. М. Штеменко (был начальником ГРУ Генштаба), произошло резкое сокращение сил специального назначения в составе Вооруженных сил СССР. Если при создании спецназа в 1950 г. в составе армий, округов и флотов были организованы 46 отдельных рот специального назначения, то после названного пленума их осталось всего 6 в периферийных округах, находившихся в высокой степени готовности к началу военных действий. Все внутренние военные округа СССР лишились подразделений спецназа.
Причиной этой реформы явился страх политического руководства страны (лично Хрущева, осведомленного о собственной непопулярности среди военных) перед использованием военной верхушкой спецподразделений в целях государственного переворота. Военному спецназу было категорически запрещено принимать участие в операциях на территории СССР. Когда в 1961 г. в Новочеркасске начались беспорядки, Министерство обороны для их подавления было вынуждено использовать самые обычные строевые мотострелковые части, поскольку ближайшее подразделение спецназа находилось чуть ли не за 1 тыс. км южнее, в Армении. Оперативное (т. е. в течение нескольких часов) появление военного спецназа на Северном Урале в феврале 1959 г. абсолютно невозможно в силу многочисленных проблем технического и административного планов, без решения которых переброска даже взвода спецназовцев ГРУ превращалось в столь же фантастичное мероприятие, что и высадка инопланетного десанта;
— абсолютно невозможно и появление в окрестностях Холат-Сяхыл «спецназа КГБ». В результате нескольких трансформаций послесталинской поры знаменитое Бюро№ 1 (по диверсионной работе за границей), существовавшее в МГБ на правах отдельного управления и имевшее штат около 1 тыс. человек, выродилось в 13-й отдел 1-го Главного управления с численностью личного состава всего лишь 82 чел. Падение значимости этого подразделения хорошо видно на понижении ранга его руководителя: если П. А. Судоплатов был генерал-лейтенантом, то И. А. Фадейкин, возглавлявший отдел в 1959 г., — всего лишь полковником. Этот спецназ не мог быть использован внутри страны согласно Положению об отделе, а его применение вне СССР могло иметь место только по письменному указанию высшего государственного руководства. Глубоко засекреченное Бюро № 2 МГБ СССР (было ориентировано на «выполнение специальных заданий внутри СССР по пресечению особыми способами враждебной деятельности, проводимой отдельными лицами») под руководством генерал-майора В. А. Дроздова, на деятельности которого мы еще остановимся особо, формально было расформировано 1 сентября 1953 г. Хотя личный состав этого крупного подразделения остался в штатах КГБ и приемы и навыки оперативной работы исчезнувшего Бюро утрачены не были, все же появление специалистов этого профиля на Холат-Сяхыл следует счесть абсолютно невозможным. Бюро № 2 — это городской спецназ, «заточенный» под действия в городской среде и абсолютно бесполезный для боевой работы в тайге на лыжах. В этом смысле даже самый пьяный и слепой на оба глаза манскийский охотник являлся «спецназовцем» в большей степени, чем костоломы из Бюро № 2;
Советский спецназ, по мнению многих истовых «исследователей» трагедии группы Игоря Дятлова, — это такие «терминаторы», которым расправляться с советскими людьми было не привыкать. Насмотревшиеся отечественной «чернухи» последних лет, эти «исследователи» всерьез верят, что солдаты и офицеры советского спецназа сначала крушили черепа и ребра и лишь затем думали головою. Мифотворцам про «злодеев из ГРУ», прежде чем городить околесицу, имело бы смысл хоть немного изучить историю вопроса, о котором они берутся судить. И тогда, глядишь, они бы с удивлением узнали, что в январе 1959 г. в Советском Союзе вообще не существовало ни одного подразделения спецназа, способного появиться в горах Северного Урала. МВД и КГБ не имели в своем составе подразделений соответствующего профиля, а ГРУ Генштаба Министерства обороны держало свои части только в приграничных округах и группах войск.
— в Советском Союзе вообще не существовало практики собирать упавшие на землю части ракет-носителей ввиду полнейшей бессмысленности этого занятия (сбор металлолома в нехоженой глухомани и вывоз его вертолетами с финансовой точки зрения себя не оправдывает). Лишь в 1990-х гг. по требованию международных и отечественных природоохранных организаций появились планы (и началась их частичная реализация) по экологической реновации полей падения отработавших ступеней ракет и вывозу частей последних для утилизации. Кстати, не всегда сбор фрагментов ракет проходил спокойно — местные жители частенько не желали расставаться с нужным в хозяйстве «железом», особенно головными обтекателями большого диаметра, и жаловались на действия «сборщиков металлолома»;