Перевернуть свой мир
Шрифт:
– Послушай, тебе не кажется, что ты в последнее время в пустую разбрасываешься деньгами? – спросил его Егор, когда они отъехали от дома.
– Не забывай, что последние десять лет я жил в замке, где за меня всю работу делали рабы, даже мыли и одевали. От такой привычки сложно избавиться – улыбнулся он.
– Но ты же как-то справлялся раньше – заметил светловолосый.
– То была вынужденная мера. Сейчас у меня есть возможность хотя бы частично вернуться к привычной жизни и мне нельзя ее упускать. Скоро я вернусь домой. Если буду продолжать существование, как низкородный – он покачал головой. =
Что-то во взгляде Клауса изменилось, и Егор решил не продолжать разговор. Он действительно имел смутное представление о родине принца. По скудным рассказам он знал только общие сведения, которые ему совершенно не нравилось. Сейчас, смотря на задумчивое лицо Клауса, он подумал, что принц тоже не в восторге от своей старой жизни, но у него есть долг. По крайней мере, сам Клаус так считает.
Сегодня их никто не встретил. Двери в оба кабинета, где молодые люди бывали раньше, закрыты. Клаус попытался еще раз позвонить, но трубку никто не брал.
– Черт, что за херня! – разозлился он.
– А сквернословить высокородным разве можно? – попытался разрядить обстановку Егор неудачной шуткой.
– Ты даже не представляешь, какими они бывают, когда не приходится держать лицо, например, в борделях или в закутках, где проигрывают деньги среднеродным. Но сейчас не об этом. Где, черт возьми, этот нахальный мужик!
– Надеюсь, вы не про меня – послышался голос и из-за угла лестницы появился невысокий мужчина в чудаковатом наряде.
– Здравствуйте. Мы приехали забрать кое-что, но, по всей видимости, про нашу встречу забыли – Попытался объяснить Егор.
– Нет. Я принес сведения, которые вам необходимы. Босс отлучился по неотложным делам и попросил меня передать вам все лично. – Он подошел к молодым людям и протянул увесистую желтую бумажную папку – тут все, что мне удалось нарыть про вашего официанта и про девчонку.
Клаус взял конверт, вытащил наугад несколько листов, убедился, что на фото действительно та самая девушка. Егор удивился, насколько она отличалась от той, которая подошла к ним на улице и оставила на нем клеймо. Но он не сомневался – это точно она.
– Есть еще одно дело и очень срочное. Ты можешь им заняться немедленно?
– Мальчик, я выполняю поручения босса. Я не твой личный ищейка.
– Я заплачу всю сумму сразу и накину сверху за срочность. Скажем, двадцать процентов.
– Пятьдесят и я лично привезу тебе бумаги через пару дней.
– Сорок и ты привезешь мне все уже завтра.
– А ты наглый тип. Меньше чем за пятьдесят не возьмусь.
– Хорошо, но завтра днем бумаги должны уже лежать у меня на столе.
– Не торопись. Я еще не знаю, что мне нужно искать. Может, это будет нереально выполнить в такой короткий срок.
– Уверен, ты справишься. Вчера на парковке у главного стадиона должны были обнаружить темнокожего мужчину с дротиком от транквилизатора в шее. Я хочу узнать – с кем он контактировал последние несколько дней и что с ним сейчас. А еще адрес, где он живет и работает.
– Думаю, информации достаточно. Деньги вперед.
Клаус достал бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их ищейке.
– Здесь не вся сумма.
– Свою надбавку за срочность получишь сразу, как передашь мне конверт – сказал Клаус, доставая еще несколько купюр и показывая их мужчине, как бы в доказательство того, что они у него есть.
Ищейка убрал деньги в карман широких брюк. Секундное замешательство. Вздох.
– Знаешь, а ты хорошо умеешь уговаривать. С таким даром через пару лет сам сможешь открыть такую конторку – он сделал круговое движение рукой.
– До завтра – ответил Клаус и прошел мимо мужчины, направляясь к выходу.
***
Менами сидела у окна своей спальни с бокалом красного вина и любовалась звездами. Она так любила звезды. Они всегда напоминали ей о семье, о частых приемах, которые устраивала ее мать, о редких поездках по стране, в которые ее брал отец. Она вспоминала свою беззаботную жизнь юной девушки, которой она была много-много лет назад и о дне, когда все изменилось.
Женщина прикоснулась ко лбу, где в самом центре красовалась голубоватая звезда. Все, что у нее осталось от семьи. Все, что напоминало ей о счастливых временах. Все, что причиняло ей боль каждый раз, когда она смотрела на свое отражение в зеркале. В эти моменты она возвращалась на десятки лет назад и снова оказывалась в той карете, из которой полными ужаса глазами наблюдала за ужасной картиной того, что осталось после казни всех, кого она любила, и к кому стремилось вернуться, поделиться хорошими новостями. Она ехала домой, предвкушая, как будет важничать от гордости, как ее старшая сестра будет смотреть на нее с завистью. Как мать расплачется от счастья, а отец начнет рассуждать о всех тех привилегиях, которые теперь получит семья Астрик благодаря ей. Но, девушку ждало разочарование. Боль. Страх. Отчаяние.
Там ее встретили королевские солдаты. Она была уверенна, что это ее последние минуты жизни, но девушка осталась жива. Ее пересадили в другую карету. Всех рабов, сопровождавших Минами домой, убили у нее на глазах. Ее увозили от родного дома. От места, где она провела лучшие годы жизни. От места, которого больше не существовало, как и всего клана Астрик.
Она сжала хрусталь так крепко, что он не выдержал. Темная, ароматная жидкость стекала по руке, разливаясь на пол, пачкая ее прекрасное голубое платье. Она опустила взгляд на руку. Густая струйка крови смешалась с вином и медленно бежала по изгибу ладони, собиралась в маленькую каплю и падала вниз. Минами выбросила остатки бокала в окно.
– Эй, мне нужна помощь – спокойно проговорила она, не отрывая взгляда от звездного неба, но когда дверь приоткрылась, женщина вздохнула и перевела взгляд на совсем еще юную рабыню в серой робе.
– Госпожа, вы меня звали?
– Займись этим – женщина протянула окровавленную и липкую от вина руку.
Рабыня быстро подошла, осмотрела ранение, поклонилась и выскользнула за дверь всего на несколько минут, чтобы взять таз теплой воды, бинты и лечебные мази. Девочка быстро и ловко обработала порезы, нанесла густым слоем мазь, забинтовала. Как только рабыня покончила с раной, ее госпожа встала и развела руки в стороны, чтобы девочка смогла проворно развязать корсет и снять испорченное платье. Его уже было не спасти.