Перевернуть свой мир
Шрифт:
– Желаете подготовиться ко сну? – уточнила девочка, зная, что ее госпожа может полночи просидеть у окна или выйти на прогулку.
– Сегодня да.
Девочка достала свежую сорочку, переодела Минами, распустила ее черные, длинные, гладкие волосы, не тронутые сединой, хотя женщине было уже за пятьдесят. Она тщательно расчесывала каждую прядь, пропуская мягкий, как шелк водопад сквозь пальцы.
– Достаточно – остановила ее госпожа, и девочка сразу же остановилась, принялась за остальные приготовления.
– Я подготовила постель. Будут еще пожелания?
– Прибери здесь – она указала на лужицу у окна и остатки разбитого хрусталя. –
Женщина легла в постель, закрыла свои карие, почти черные глаза и под тихие, еле слышные звуки, с которыми рабыня занималась уборкой, погрузилась в очередной беспокойный сон.
Рабыня вышла за дверь и тяжело вздохнула. Она не любила ходить в комнаты ведьмы. Девочка ее боялась. Она неоднократно видела, как к этой старухе приводили совсем еще молоденьких девушек и юношей с ближайшей фабрики стимуляторов, но никогда не видела, чтобы они оттуда возвращались. Девочка иногда радовалась, что не обладает никакими магическими способностями, потому что ведьму интересовали только те, кто владел даром.
Старуха каждый месяц передавала госпоже маленькие скляночки, о содержимом которых девочка только догадывалась. Скорее всего, именно из-за них Минами в свои пятьдесят три года выглядела не старше двадцати. Девочка вернулась в спальню своей хозяйки, быстро и тихо разложила ароматные мешочки по всей комнате и пошла в подвальный этаж поместья, где жила и занималась своими страшными экспериментами ведьма с татуировкой в виде змеи, обведенной тремя кругами.
***
– Перекусим? – спросил Клаус, как только они вышли с невзрачного двора к оживленной дороге.
– Давай. Недалеко от метро есть несколько закусочных. Может, прогуляемся пешком?
И они пошли. Неторопливо, потому что оба знали, что домой до восьми вечера лучше не возвращаться. Пыль, шум и любопытные рабочие всегда заканчивали в восемь, и тогда в квартире наступала долгожданная тишина.
– Послушай, а как у вас живут обычные люди?
– Ты про низкородных? Я не знаю – пожал плечами Клаус. – Я никогда не бывал в деревнях, да и в городах, кроме Анатодома, а в нем не живут те, кто ниже статусом среднеродных, ну и рабов конечно.
– И тебе никогда не было интересно?
– Было, но я не пытался выяснить. Понимаешь, высокородные никогда не опускаются даже до мысли о свободных рабах. Или о будущих рабах. Так обычно называют низкородных. Спроси я что-то про них и навлек бы позор на королевскую семью.
– Я думал, что, если у тебя высокий статус в обществе, то ты можешь себе позволить все.
– Это не так. Чем выше твой статус, тем больше ограничений тебя сковывают. Ты должен соответствовать ожиданиям. Ты должен вести себя соответственно. Мыслить соответственно. Поступать соответственно. Знаешь, я даже иногда завидовал рабам. У них, по сути, было больше свободы, чем у любого господина. У них, чем больше кругов, тем больше возможностей. Для них статус – это благо.
– И ты все равно хочешь туда вернуться? – удивился Егор.
– Это мой долг. Я должен вернуться.
Егор больше не стал развивать эту тему. Клаус явно дал понять, что не хочет больше говорить, но для себя молодой человек отметил, что принц не подтвердил того, что хочет вернуться. Какое-то воодушевляющее чувство возникло у Егора. Всего на секунду. Он даже не успел понять, чем именно вызвано это чувство, как оно испарилось.
Они зашли в первое, попавшееся на пути кафе. Это оказалось заведение, в котором не было какой-то определенной кухни. Тут предлагали пиццу, суши, стейки, бургеры, салаты и морепродукты. Клаус заказал себе сразу два стейка, мясной салат и бургер с тройной котлетой и изобилием нескольких сортов сыра. Егор ограничился пастой с морепродуктами, супом и пирогом.
Егора всегда удивляла, способность принца есть в таком количестве и при этом всегда оставаться в прекрасной форме. Он не ходил в спортзал, не выходил на пробежку, да он даже лишний раз прогуляться пешком не хотел, но как только появлялся недоброжелатель, то всегда прекрасно с ним справлялся. Да он даже смог пробежать с Егором на плече несколько километров! Как у него это получалось?
– Я много тренировался раньше, еще не успел растерять всю форму, но ты прав, нужно бы возобновить занятия. Когда я вернусь домой, мне такая небрежность может стоить жизни – отвечал принц на его удивленное замечание.
Егору все больше нравилось проводить время с Клаусом. Он изменился с их первой встречи. Перестал относиться к нему, как к слуге и все больше как к другу. Единственное, что расстраивало внука Поуоки в их времяпрепровождении, так это упоминание принцем того, что он скоро вернется домой. Егора печалил тот факт, что Клаус даже не рассматривает возможности остаться тут. Жить с ним и Поуокой. Жить, как обычный человек, но Егор никогда не заводил разговор об этом. Он боялся услышать ответ. Он боялся, что надумал себе, будто Клаусу нравиться его компания. Боялся, что принц рассмеется ему в лицо и скажет что-то типа: «Такой нозкородный как ты никогда не станет другом наследника престола» или «Ты серьезно думаешь, что достоин моей дружбы?» ну и самое страшное «Я использовал тебя так же, как и любого раба. Теперь ты мне больше не нужен».
Когда они поели и заказали кофе, Клаус, наконец-то, вскрыл желтый конверт и достал бумаги. Егор переместился к нему на диванчик и оба молодых человека, прижавшись почти вплотную, занялись изучением информации.
– А он действительно знает свое дело – сказал принц, и Егор услышал толику уважения в его голосе, что на его памяти случалось очень редко.
Своеобразную похвалу Егор слышал от него только в адрес Поуоки «Эта старуха еще на что-то годится» или «Старуха, ты просто создана, чтобы готовить мясо. Я бы даже взял тебя в личные повара и наградил двумя кругами». Пару раз он «хвалил Клару «Такой стервой не каждому суждено стать» или «она работает как мул. Если за столько лет владения баром она еще не откинулась, значит, реально обладает способностями, которыми даже я похвастаться не могу». И вот сейчас Егор слышал это легкий оттенок в голосе Клауса уже в высказывании о третьем человеке. Если не считать сводного брата, который погиб. Но Егор не принимал его в расчет. О нем он рассказывал и с улыбкой и с искренним восхищением.
Егор же еще ни разу не удостоился похвалы. Точнее Клаус говорил «Молодец, от тебя есть хоть какая-то польза» или «Ну хоть тут от тебя есть прок», но этого оттенка уважения в его интонации не было, а молодому человеку очень хотелось его услышать.
– Смотри. Тут есть несколько человек, с которыми он встречался два дня подряд, но их имена или лица мне не знакомы. – Заметил Егор, указывая пальцем в документ.
– Я тоже из этого списка видел только тех, кто работает в баре и пара постоянных гостей. А может это кто-то из гостей?