Перевернутое дерево
Шрифт:
— Нет у меня коровы, нет у меня денег, а теперь не стало и волшебных зёрнышек!
На траве лежало только одно-единственное зерно — последнее! Что было делать Юсуфу? Он подумал, подумал и решил: будь что будет! Не вырастет волшебное дерево, так, может быть, вырастет хоть какой-нибудь цветок. Посадив зёрнышко в мягкую, разрыхлённую землю, Юсуф пошёл домой и лёг спать.
Ночью разыгралась буря. Всё небо гремело, лил дождь, сверкали молнии, ветер сотрясал хижину. Юсуф всю ночь не мог уснуть. Несколько раз он вставал и при свете молний смотрел в окно на то место, где посадил зёрнышко.
Когда наступило утро и буря утихла, Юсуф выбежал в садик. Ветер поломал цветы, многие деревья лежали, вывороченные с корнем, и, словно нарочно, как раз в то место, где он посадил зёрнышко, ударила молния. В земле зияла глубокая чёрная яма, а волшебного дерева, которое бы доросло до самого неба, нигде не было видно. Юсуф очень опечалился, мать заплакала. Но когда Юсуф заглянул в яму, он увидел настоящее чудо. Дерево всё-таки выросло за одну ночь! Оно было огромное, ветвистое, только росло не как все деревья, а наоборот. Иначе говоря, вместо того чтобы расти к небу, его ветви уходили глубоко под землю. На многие мили уходило оно в глубь земли, и вершина его терялась в темноте.
— Вот жалость-то! — воскликнула мать, всплеснув руками. — Такое хорошее дерево и вдруг выросло перевёрнутое — вверх корнями, вниз ветвями! Это всё проделки старосты!
Юсуф спрыгнул в яму, обнял ствол дерева руками и сказал матери:
— Вверх ли оно растёт или вниз, всё равно я полезу по его ветвям и посмотрю, куда оно меня приведёт.
— Ох, сынок, только не спускайся под землю! — взмолилась мать. — Ведь там совсем темно. Как ни смотри, кроме темноты, ничего не увидишь.
Но Юсуф не послушался матери и начал быстро спускаться вниз по стволу. Сначала солнечные лучи провожали его, освещая ему путь. Но чем глубже он спускался, тем становилось всё темнее и темнее. Юсуф очутился в полной темноте и стал ощупью перебираться с ветки на ветку.
Глава II
Вот Юсуф попал в такую непроглядную тьму, что уже ничего не мог различить. Вдруг откуда-то до его ушей донёсся смутный гул далёких голосов — молодых и старых, хриплых и звонких: «Смерть! Смерть! Нет пощады тиранам! Поднимайтесь на борьбу! Зажигайте факелы! Кто зажжёт факелы?..»
Юсуф очень испугался. Он стал шарить вокруг себя руками и у самого дерева нащупал лестницу. Куда она ведёт? Юсуф перебрался с дерева на ступеньку и пошёл вверх по лестнице. Скоро она привела его к двери. Он постучался. Дверь открылась, и Юсуф оказался в большом сводчатом зале. На окнах были железные решётки, а в неглубокой нише стояла восковая свеча. В зале никого не было, однако Юсуфу показалось, что где-то совсем рядом шумно спорит между собой множество людей.
— Кто здесь? — крикнул он громко.
— Кто здесь? Кто здесь? — повторило эхо под сводчатым потолком, и со всех сторон грянул смех.
От ужаса у Юсуфа волосы на голове зашевелились. Но он был не из робких и опять крикнул:
— Эй, кто там смеётся? Выходи вперёд! В ответ ему раздался тот же смех. Кругом вновь заговорили, закричали… Можно было подумать, что здесь невидимо происходит не одно, а целый десяток бурных сборищ. И вдруг какой-то тихий голос прозвучал совсем рядом, над самым ухом Юсуфа:
— А знаешь ли ты, мальчик, куда попал?
— Нет, — ответил Юсуф.
— Это кладбище голосов.
— Кладбище голосов?
— Да, — прошептал всё тот же тихий голос. — Здесь собраны голоса всех тех людей — учёных, поэтов, борцов за свободу, — которых падишах казнил или заточил в тюрьмы за то, что они посмели поднять свои голоса против него, против его жестокости, несправедливости и жадности.
— Что же случилось потом? — спросил Юсуф.
— А то и случилось, что даже после заточения и казни голоса наши не умерли, а продолжали звучать по всей стране. Тогда падишах приказал их поймать и запереть в этом подземелье. Падишах уверен, что навсегда заставил нас замолчать и теперь ему нечего опасаться. Ха-ха-ха! Как же глуп падишах!
— Почему ты считаешь его таким глупым? — спросил Юсуф.
— Да потому, что, заточив нас всех вместе, он сам соединил наши голоса воедино, в одну грозную силу, и этой силой мы пробиваем себе дорогу на волю. Довольно одной искры, и голоса наши загорятся, как проложенный во тьме фитиль взрывчатого снаряда, разнесут стены этого подземелья и вырвутся наружу, на свет. Но ведь мы не люди, мы всего лишь голоса — у нас нет рук. Зажги эту свечу — она загорится только от огня, который поднесёт к ней рука человека. Зажги, а потом скорей возвращайся к своему дереву и посмотри оттуда, что будет.
Юсуф взял свечу из ниши, зажёг её, поставил посередине зала и бросился бежать со всех ног. Едва успел он добежать до дерева и взобраться на одну из веток, как грянул оглушительный взрыв. Казалось, сводчатый потолок зала рухнул. Всё озарилось ярким светом, и Юсуф увидел, что вокруг него загорелись факелы — сотни, тысячи факелов. Они далеко, далеко освещали ему дорогу.
Юсуф обрадовался и стал быстро спускаться вниз. Три дня и три ночи спускался он всё ниже и ниже в глубь земли, поднимаясь в то же время всё выше и выше к вершине дерева. Когда ему хотелось есть, он срывал с дерева волшебные плоды и утолял ими голод. Эти плоды были слаще и сочнее винограда, потому что ведь это были не какие-нибудь плоды, а волшебные.
На четвёртый день факелы догорели, и Юсуф снова очутился в темноте. Он уж начал было подумывать, не вернуться ли ему обратно, как вдруг кто-то схватил его, оторвал от дерева, и Юсуфу показалось, что чья-то огромная рука, зажав его в кулак, несёт по воздуху. Он попытался вырваться, но это ему не удалось.
Минуту спустя рука осторожно опустила его на землю и поставила перед запертой дверью. Эта дверь была такой большой, что в неё без труда мог бы пройти великан, а уж Юсуф и подавно. Над дверью было написано: