Перевернутые небеса. Странник
Шрифт:
Утром, парня действительно выпустили, и он, не откладывая, в надежде на вознаграждение позвонил по указанному Андреем номеру, и уже через час встретился с Соломой.
Солома внимательно выслушал парня, спросил, знает ли он за что закрыли Андрея, и не услышав внятного ответа на свой вопрос – сунул ему сотенную и отпустил. Парень поблагодарил и радостный убежал опохмеляться.
Солома же, с ближайшего автомата набрал Гуне и дождавшись ответа коротко бросил.
– У нас беда, малого закрыли, похоже мокруху шьют, через час у меня, и повесил трубку.
– Что случилось? – спросил Гуня с порога.
– Сам не знаю ничего, – пожал плечами Солома, закрывая за Гуней дверь.
В комнате, в кресле уже сидел маленький суетливый старичок – определённый Соломой на постоянный оклад еще два года назад – их собственный адвокат.
– Гонец от Андрюхи утром был, он и сказал, что закрыли его по – мокрому, а че почем, мол и сам не в курсах. В Центральном, в ИВСе парится.
– Ну что, Абрамыч, пора тебе оклад свой отрабатывать по ходу, хотя лучше бы ты без работы сидел, – сказал Солома старичку.
– Я тогда поехал, – поднялся с кресла адвокат. – С такими делами нельзя затягивать.
– Погоди, не суетись. Вместе поедем, на моей машине. Мы же тут с ума сойдём, – остановил его Гуня.
***
– Влип Гуров, очень серьёзно влип, – адвокат вытер платком вспотевший затылок.
– Ну не тяни ты жилы, Абрамыч, – Гуня повернулся к сидящему на заднем сиденье Волги адвокату.
– Всё против него, – и Абрамыч рассказал, как обстоят дела.
– Гуров клянётся, что не убивал этого человека, но факты, факты подтверждают обратное, и мотив имеется девушка какая-то, – качал головой Абрамыч.
– Ладно Абрамыч, всё ясно, что ни хрена не ясно, занимайся дальше, ищи лазейки. Тебя куда подвезти? – Спросил Солома.
– Я тут останусь пока. Пойду к знакомым следакам загляну, может ещё чего нарою.
– Ну, тогда до вечера, вечером в восемь, сбор у меня, – Солома пожелал Абрамычу удачи, и они с Гуней уехали.
Солома отвечал за безопасность группы, содержал десяток спортсменов и был у него ещё один человечек о котором не знали даже его друзья. Этого человека Солома держал на самый крайний случай, если придётся кого-нибудь убрать.
Но пока слава Богу, до таких крайностей не доходило.
По договорённости, в случае любого наезда, о нем нужно немедленно информировать Солому. Но Андрей почему-то пренебрёг этим правилом, хотя именно он являлся инициатором создания «службы безопасности» группы.
И теперь Солома с Гуней, захватив с собой двух боксёров ехали на разговор к тем недоумкам, которые попёрли позавчера вечером на Гурова.
Во дворе дома, где жила Катина бабушка, на скамейке сидели человек десять парней, и что-то оживлённо обсуждали.
Солома не увидел среди них ни одного авторитетного бродягу, всех городских авторитетов Солома знал, и был с ними знаком, но он проявил уважение и поздоровался.
– Здорово бродяги, – сказал Солома.
– И тебе не хворать, – нехотя ответили парни, не очень-то дружелюбно оглядывая Солому и его спутников.
– Тут позавчера вечером кипишь был, – начал Солома.
– Ну, был! – перебил его один из парней. – Тебе то что, мент что ли?
– На моего друга наехали, хотелось бы посмотреть в глаза этим самоубийцам.
– Ты чё родной, рамсы попутал, – поднялся со скамейки ещё один парень, а следом и все остальные.
Из толпы вышел высокий, весь в татуировках, пожилой, сразу видно из блатных, местный авторитет.
– Так это ваш фраер нашего кореша завалил? – спросил он, поигрывая финкой. – Ну тогда с вас причитается. Фраера вашего, как только на тюрьму привезут, сначала в петушиный угол определят, а потом порешат. Я уже и маляву насчёт его заслал кому следует. А с вас, мудаки, мы прямо сейчас спросим…
Солома чуть шевельнул головой, и блатной в татуировках, не успев договорить повалился на землю, а следом за ним и все остальные.
– Готово, – сказал один из боксёров снимая с руки, и пряча в карман свинцовый кастет.
Второй, нанёс еще несколько ударов тем, кто попытался подняться.
Солома присел на корточки возле татуированного и потрепал его по щеке.
– Слушай меня внимательно корешок, – зашипел как змея Солома, когда тот открыл глаза. – Ты меня хорошо слышишь? – Кивни.
Блатной кивнул.
Ответить Соломе он не мог по причине сломанной челюсти.
– Если с головы моего друга по твоей, или по чьей-либо еще вине, упадёт хоть один волос, или он случайно поскользнётся на мыле я тебя не сразу убью. Ты у меня месяц подыхать будешь, и очень просить, чтобы я тебя дорезал. Ты понял меня? Кивни.
Блатной молча кивнул.
– Молодец, – Солома врезал ему по сломанной челюсти и блатной вновь отключился.
Боксёров высадили на площади Ленина.
– Нужно срочно ехать к Бриллианту, пора Андрюху представлять, а то худо может быть, – сказал Солома с озабоченным видом. – На зоне полно придурков.
– Погнали, – согласился с ним Гуня, и «Волга», взревев мотором понеслась в Искитим.
Охранник, на этот раз сразу их не впустил.
– Гости у него, щас спрошу, – сказал он через калитку и ушёл в дом.
– Проходите, – пригласил их вернувшийся буквально через минуту охранник.
За заставленным снедью столом сидели двое мужчин лет пятидесяти.
– Аааа, легки на помине, – Бриллиант встретил их у порога и обнял.
– Вот, познакомьтесь уважаемые, это те самые фартовые, что за четыре года в общак почти миллион косых принесли, Солома и Гуня, – представил Бриллиант парней присутствующим.