Перевернутые небеса. Странник
Шрифт:
Зимой, ежели руки озябнут, снимай рукавицы и суй руки в воду, вода по любому теплее воздуху, отогреет. И перед тем как в воду на морозе сигать, если придётся, разденься, постой немного раздетый, пока не озябнешь, а уж потом смело прыгай, вода тебе парным молоком покажется, и сердце не зайдётся. – Андрей слушал наставления Михалыча очень внимательно и запоминал, он всегда знал, что информация, любая, лишней не бывает.
Поворот в Васюган Андрей проспал, проснулся лишь когда сани остановились и перестал рычать мотор снегохода.
– Прибыли, – сказал Михалыч. – Дальше пешком пойдём, тут не далеко, за пригорочком. Мой драндулет туда не заедет.
Они еще не разгрузили сани как из-за пригорка показалась группа людей, человек пять, с автоматами Калашникова в руках.
– Михалыч, ты что ли пожаловал? А мы слышим мотор шумит, какого лешего думаем к нам принесло, – мужики поздоровались с Михалычем за руку. – А это кто с тобой, внук твой что ли?
– Это к Цыгану, по делу, от Соломы.
– А-а-а-а, – протянул старший. – Ну так Цыгана нет, он только вчера на материк уехал, рыбу сдавать повёз, раньше, чем через неделю не появится. Вы, если срочное что, сами можете до него доехать.
– Мы не торопимся, иль не рады? – спросил Михалыч.
– Обижаешь бродяга, – улыбнулся старший. – Мы уже озверели здесь совсем, нам свежая человечина в кайф, – и захохотал. – Водяра есть? Пока Цыгана нет, может расслабимся чуток, а то он нас в черном теле держит боится, что перегрызёмся, обещал даже шлюх привезти лишь бы не бухали.
– А как же. Когда это я с пустыми руками на остров приезжал? – кивнул на вещмешок Михалыч.
Старший мотнул головой в сторону саней, и мужики, разобрав груз потащили его на верх, к жилухе.
За пригорком стояло два приличного вида дома, один большой в два этажа, а другой поменьше. Толпа двинулась к большому дому.
– Там Цыган живёт, – пояснил Михалыч поймав взгляд Андрея. – А братва тут, – кивнул он на большой дом. – Всё как у людей.
На первом этаже, как понял Андрей, находилась мастерская по ремонту и изготовлению рыболовных снастей, висели на стенах сети и самоловы, стоял сверлильный станок, наждак и огромный верстак.
– Щас дырчик заведём, – пообещал старший и захватив с собой заросшего густой бородой мужика вышел на улицу, откуда вскоре донёсся мерный стук дизеля и в доме зажегся свет.
Андрей от пьянки уклонился, сославшись на усталость с дороги, и забрав свои вещи ушел на верх в отведенную ему комнату. Да его никто и не уговаривал, похоже мужики только рады были что им больше достанется.
Голоса внизу становились всё громче и громче, и наконец словесная перепалка переросла в побоище. Андрей даже и не думал выходить из своей комнаты для того, чтобы посмотреть, что там происходит, ему совсем не улыбалось нарваться на автоматную очередь или просто получить по глазу, но до стрельбы дело не дошло, драка внезапно стихла и наступила мертвая тишина.
Андрей посидел полчаса в полной тишине и не выдержав, вышел из комнаты и осторожно спустился в низ. Все шесть человек, включая Михалыча, лежали в немыслимых позах там, где их настигло коварное действие спирта, выпитого на сало в невероятных даже для закалённого алкоголем человека количествах.
Но больше всего Андрея поразило то, что у каждого из них, в руках был крепко-накрепко зажат стакан с недопитым спиртом.
– Так вот что означает «выпил больше чем, мог, но меньше чем хотел», – подумал Андрей, и на всякий случай собрал оружие и отнёс его к себе в комнату.
Пьянка продолжалась почти до конца недели, на Андрея не обращали никакого внимания вроде его здесь и не было, но перед приездом Цыгана все вдруг резко прекратили бухать и дружненько навели порядок в доме. Как будто и не пили совсем, видимо побаивались Цыгана не по-детски.
Цыган, и впрямь был как настоящий цыган, смуглый, жилистый и кудрявый, взял письмо, внимательно прочитал и сунул его в карман, но передумал, достал его и сжег, бросив письмо в печь, ни проронив при этом ни слова, так же молча отказался взять деньги на содержание Андрея.
– Жить ты здесь не будешь, в посёлок тебя отвезу, не нашего ты полёта птица парень, – произнёс наконец Цыган.
Андрей ничего не понимал.
– В какой еще посёлок, – спросил он растерянно.
– В хороший посёлок, тихий, – ответил Цыган. – Там одни лесовики живут, зимой на лесоповале, а летом кто чем занимается. Участковый прикормлен, лезть к тебе не будет с вопросами, если конечно не забурогозишь. У нас тебе трудно будет, здесь умники не нужны, здесь работают здоровые и глупые парни способные по двенадцать часов долбить пешнёй на тридцатиградусном морозе полутораметровый лёд. А без работы сидеть будешь, коситься начнут, а там и до беды рукой подать.
Короче, нечего тебе тут отираться, только под ногами путаться будешь Участковому забашляешь и всё, он про тебя забудет и даже цинканёт если что. Только сразу много ему не давай, пропьёт и еще припрётся, будешь ему каждый месяц рублей по сто выдавать. Ну, в общем я сам с ним поговорю на эту тему.
Цыган не стал тянуть кота за хвост, и на следующий же день с утра повёз на снегоходе Андрея в поселок. Ехали долго, почти целые сутки, пока в темноте не показались огни стоявшего на берегу небольшой протоки маленького деревянной постройки посёлка.
Глава 4
Рабочий посёлок в районе Колпашева. Весна 1979 г.
Посёлок небольшой, – десяток двухэтажных двух подъездных домов послевоенной постройки, с печным отоплением, и удобствами на улице.
Цыган постучал в окно квартиры на первом этаже и сразу же вошел в подъезд. Дверь открыла молоденькая, лет шестнадцати девчушка.
– Здравствуйте дядя Гена, – обрадовалась она. – Ой, а это кто с вами? – Увидела она Андрея и кокетливо поправила халатик.