Перевернутый мир
Шрифт:
–Бабушка Аня,– повторил мальчик.
–in English it would be my grandmother Anna, – сказала на английском Людмила.
–my grandmother Anna,– повторил за мамой Гошенька.
– Так вы, ещё разговариваете на английском,– воскликнула бабушка.
– Ну, тогда накрываем большой стол и начинаем праздновать.
Стол уже фактически был заранее накрыт и мама, а теперь уже бабушка сидела рядом с внуком, угощая его разными вкуснятинами.
– Мама, ты поменьше сладостей, это вредно,– просила Людмила.
После угощения, Анна Григорьевна приготовила для внука очень хороший альбом, где нужно было раскрашивать разные рисунки. Она сидела возле него, и с удовольствием показывала и рассказывала, что это такое, и советовалась с ним, каким цветом следует покрасить ту или другую картинку.
– Вот этого мишку, каким цветом будем раскрашивать,– спрашивала она.
– Коричневым цветом,– отвечал Гоша.
– правильно, молодец, давай попробуем,– радостно соглашалась бабушка.
Когда вдоволь позанимались раскрашиванием картинок, ребёнок стал позёвывать, его уложили спать.
–Садись, дочка, рассказывай, как живете что у вас нового,– попросила Анна Григорьевна, поместив Светлану подле себя.
– Знаешь мама,– отвечала Светлана,– я иногда задумывалась, бывает ли большое человеческое счастье, и вот теперь, прожив уже несколько лет с Андреем, я поняла, да, бывает.
– Сложилось так,– продолжала она, – что мы одно целое, это не только я, и он ощущает, все время заботится о том, чтобы именно так и было. Несмотря на очень большую загруженность связанную с новым проектом, он все время уделяет внимание мне и сыну, находит любые маленькие минуты, чтобы быть вдвоём, а если этого не получается, то обязательно посылает мне какое-нибудь короткое сообщение чтобы, поддержать мой дух.
– Мы очень любим друг друга, – продолжала она,
– и я молю бога, если он, конечно, есть, о том чтобы это, продолжалось бесконечно.
– Складывается так, при малейшей возможности, он все время хочет, чтобы мы были вместе, вот и сегодня, на этот короткий день, мы в Москве, а недавно как ты знаешь, мы летали в эмираты, итак, все время.
Ближе ко второй половине дня, после совещания в Главном управлении, приехал Андрей. Он немного устал, но в принципе был доволен. По тем докладам, которое он прослушал, и сам сделал, у него сложилось впечатление, что его научно-исследовательский институт, значительно опережает КБ Савостьянова, ну, как минимум месяцев на десять, или год. Это поняли и в главном управлении, такие обстоятельства позволили Андрею получить ещё значительное дополнительное финансирование на продолжение тестирования изделия.
Вечером, они немного пообщались, и поговорили с Анной Григорьевной, и на следующий день, улетели в свой город.
Вернувшись в КБ, Савостьянов пригласил заместителя Рачкова Ивана Николаевича, который, так же как и он, был выходцем из органов, и отвечал у него, за секретность и организацию целого ряда дел, в том числе и требующих личного доверия.
Савостьянов был не в настроении, он прекрасно понимал, их отставание в разработке Комплекса Активной Защиты, приведёт к тому, что серьёзное финансирование, будет сокращено, и все лавры перейдут Васильеву.
В лице докладывающего в главке сына Васильева, Андрея Георгиевича, он увидел очень крупную выросшую фигуру, которая способна объединить все силы этого направления, являясь серьёзным конкурентом.
– Вот, что Иван,– мрачно сказал Савостьянов,– собирай информацию, которую только можно, по ходу дел у Васильева.
– Ты знаешь, они опережают нас?
– А, я, не могу, не могу этого допустить,– он встал, посмотрел на Рачкова, и ударил кулаком по столу.
– А, ты у меня для чего, твою мать,– он перешёл на крик,– для модели что ли, или для мебели!
– Давай-ка потряси штаны, заведи нужные связи, организуй так, чтобы наши люди имели все последние известия, происходящие у Васильева,– глаза у Савостьянова были навыкате, лицо стало багровым и покраснело.
– Слушаюсь, Виктор Степанович, постараюсь все сделать,– испуганно произнёс Рачков.
Случилось так, что в Москве, на совещании по вопросам сохранения государственной тайны встретились заместитель Савостьянова, Иван Рачков и Савелий Дубовик, заместитель Васильева. Они сошлись, понравились друг, другу, и для закрепления, Иван Рачков пригласил Дубовика к себе, на квартиру своей сестры, в которой он обычно останавливался в Москве, она проживала на даче.
– Поехали, Савелий,– предложил он,– у меня дома чисто, никто нас не будет,– он прижал ладонь к уху,– выпьем, поговорим по душам, немного расслабимся.
Дубовик согласился. Взяли такси, поехали в район метро Преображенская, где в тихом переулке была квартира сестры Рачкова. Рядом хороший супермаркет, они полностью затоварились, здесь было все, включая разнообразные салаты, готовые рыбные, мясные блюда. Двухкомнатная квартира сестры была хорошо обставлена. Они накрыли стол, он ломился от принесённых яств, водку Российский стандарт, поставили в морозильник, чтобы охладилась.
После нескольких первых выпитых рюмок, и произнесения тостов за – то, за – сё, их дружба усилилась. Понимая, что они из одной конторы, и одного взгляда на жизнь, они перестали сдерживать себя в своих выражениях, и начали обсуждать различные, близкие для них, в том числе и производственные, темы.
– Учитывая, что мы работаем в одном направлении,– говорил Иван, памятуя в то же время указания своего шефа,– нам нужно сблизиться, чаще обмениваться информацией.
– Инженеры, инженерами, но и мы кое-что умеем и соображаем, как продвигать наше задание вперёд,– продолжал он.
– А, что они,– включился Дубовик.
У него были натянутые отношения со всем инженерным составом, включая руководителей, своего НИИ, поэтому эта тема очень волновала, наконец, то он может высказаться от души о том, как должны складываться взаимные отношения, между государством и обслуживающими его специалистами.
– Понимаешь Иван – возбуждённо говорил Дубовик,– у нас есть государство, у нас есть Родина, кто представляет государство, конечно же, его руководство. А кто у нас в руководстве, посмотри, это же все наши люди. Президент откуда, председатель парламента опять же наш человек, многие руководители министерств и других важных органов все выходцы от нас. И я так думаю, мы должны определять всю политику, а эти, да кого надо того найдём, примем, заставим делать то, что нам требуется.