Перевернутый мир
Шрифт:
Раздался хлопок, загорелся правый двигатель.
–Муса, омцу видео, (снимай на видео)– приказал Хасан.
Муса, схватил в руки, висящую у него на груди видеокамеру, прицелился, и начал записывать все, что происходит.
Вертолёт, срочно пошёл на снижение. Очевидно лётчик, получив сигнал повреждения, решил произвести аварийную посадку. Он быстро приближался к земле, было не значительное повреждение. Однако при аварийной посадке Ми ударился хвостом о землю и, на глазах у обоих диверсантов, машина развалилась. Раздался взрыв, а затем как бы по детонации, прозвучало ещё несколько
–Аллах Акбар! Аллах Акбар!– выкрикнули одновременно оба.
–д1а (dja)уходим!– крикнул Муса.
– хьежа (подожди)– сказал Хасан и стал на колени. Он всегда когда заканчивал дела, должен был помолиться.
–– Аллаахумма антэ раббии, ляя иляяхэ илляя ант, …………,
––О Аллах, Ты – мой Господь! Нет Бога, кроме Тебя. Ты сотворил меня, и я – Твой раб. И постараюсь я оправдать возложенную на меня ответственность, сдержать данное мною слово в меру своих сил и возможностей. Я прибегаю к Тебе, удаляясь от всего недоброго, совершенного мною. Я признаю те блага, которыми Ты одарил меня, и признаю свой грех. Прости меня! Поистине, никто не простит моих ошибок, кроме Тебя.
–д1а (dja)– уходим!– теперь уже приказал он.
Они бросили переносной зенитно ракетный комплекс, и только им, известной тропой, ушли из зелёнки.
После удара о землю экипаж и пассажиры безопасно вышли, так как они были в кабине, которая практически не пострадала от удара. Однако по трагическому совпадению посадка была осуществлена прямо на минное поле, защищающее военную базу от вылазок боевиков. Из-за этого, огонь пожара, разгорелся с огромной силой, а потушить горящую машину, людьми, находящимися на базе, было невозможно. Кто-то из спасшихся людей, ринулся в сторону, но подорвался на минах.
После того как сапёры проделали в минном поле несколько проходов, тушить было уже нечего, а из экипажа и пассажиров в живых не остался никто.
Людмила только вернулась домой. Прошедший день был очень насыщенным, он особенно запомнился прощанием с Андреем и отлётом на Кавказ. Она все ещё переживала предстоящую разлуку, в это время зазвонил мобильник.
– Люда,– прозвучал как-то необычно голос Георгия Фёдоровича,– бросай все и немедленно приезжай.
Поначалу она даже не узнала его голос, и не поняла, кто это звонит. Теперь даже не разобравшись, куда нужно приезжать, на работу или к нему домой, встревожилась.
– Что бы это могло быть?
Она села в машину, та, почему-то сразу не заводилась, наконец, вырулила, поехала к Васильеву на работу.
– Нет, нет, с Андреем должно быть все хорошо,– думала она,– это о чем-то другом.
Когда вошла к нему в кабинет она не узнала его. Георгий Фёдорович сидел сутулившийся, втиснутый в кресло, лицо его было белым как снег.
– Нет, не может, это невозможно,– в ужасе промелькнула мысль
– Люда, иди сюда дочка,– еле слышно произнёс он, приглашая к себе.
Она подошла, он обхватил её руками, прижал к себе, и заплакал. Это было тяжёлое старческое всхлипывание. Он ещё ничего не сказал, но она уже поняла, что произошло самое ужасное, что могло произойти. Тьма застелила глаза, ноги подкосились, она не могла стоять на месте.
– Вертолёт подбили, все погибли,– шёпотом произнёс он, и продолжал всхлипывать.
– Андрюша, Андрей, родной мой погиб, его уже не будет с нами, какое горе,– еле, еле, произнёс он.
Это страшное известие, наконец, дошло до неё сознания, и она не выдержав, спустилась вниз прямо на пол около отца Андрея и навзрыд зарыдала.
– Этого не может быть, это не вероятно, за что, почему,– пролетали мысли.
Через некоторое время она пришла в себя, встала и присела рядом около Георгия Фёдоровича. Он смотрел на неё невидящими глазами, и потом тихо рассказал о том, о чем ему только, что сообщил по телефону начальник разведки кавказского округа. Жизнь остановилась.
На следующий день, с утра, Рачков зашёл в кабинет к Савостьянову.
– Виктор Степанович, здравствуйте, вы ещё не слышали последние новости, сегодня,– спросил он.
– А, что?– с удивлением спросил Савостьянов.
– Тогда включите, как раз сейчас передают.– Савостьянов включил телевизор.
Передача подходила к концу. В завершении диктор сообщила, что на кавказском округе, вчера боевиками был сбит военный вертолёт, экипаж в составе трёх человек и четверо военнослужащих, находящихся на борту, погибли, ведётся расследование.
– Не может быть, так это тот самый вертолёт Васильева, который улетел на испытания? Какая трагедия, может ты, ошибаешься, Иван?
– Нет, я не ошибаюсь, это тот самый вертолёт, и в числе погибших, Андрей Георгиевич.
– Следует немедленно сообщить эту скорбную весть, и разослать наши соболезнования,– произнёс Савостьянов.
Он ещё долго суетился, звонил в разные места, в том числе в Москву и выражал всем огромные соболезнования. В конце разговора он сказал, обращаясь к Рачкову,
– Материал на присвоение тебе звания полковника я направил, обещают быстро решить.
Пришло сообщение, что груз двести пребудет в город послезавтра к двенадцати часам дня. Комиссия по организации похорон приняла решение в этот же день захоронить погибших в авиакатастрофе. Похороны должны состояться на военной части городского кладбища. В связи с тем, что на месте катастрофы были собраны только фрагменты тел, захоронение предполагалось осуществить в запаянных цинковых гробах, без прощания родственников с телами погибших.
Все эти дни, Людмила находилась в состоянии полного её отсутствия в происходящих вокруг событиях и жизни. Однако накануне похорон, она собралась и решила подобрать соответствующий наряд, чтобы достойно проводить своего мужа. В день похорон, Георгий Фёдорович попросил её, прийти к нему, чтобы помочь одеться, и вместе с ней отправиться на кладбище. Когда она пришла она увидела, что он совсем сдал, голова подёргивалась, руки дрожали, это был немощный старый человек. Он попросил её достать из шкафа генеральский мундир, почистить его, погладить и помочь ему его надеть. Вместе они приехали на кладбище он в генеральском мундире, она в чёрной шляпе и чёрном длинном платье. От ворот до места захоронения, они шли за гробом, покрытым национальным флагом.