Перевёрнутый мир
Шрифт:
– А ты воевал?– раздался ехидный голосок.
– Я – нет. А вот два сына в окопах всю войну вшей прокормили. А один навовсе голову сложил. Я ведь его даже оженить не успел.
– Да, Рассея-матушка, – вздохнул кто-то под моей полкой. – Всю свою жисть русский народ воюет. И конца этому и края не видать. Довоевались до того, что и царя не стало, и германца не разбили.
– Нашёл об чём жалковать. Да и лихоманка на них. И на царя, и на германца.
Разговор приобретал политическую остроту.
– Ну не скажи, власть
– И какие такие богачества ты при этой власти нажил? – прозвучал всё тот же ехидный голосок.
– Богатств особых я не нажил, но и перед людьми душою не кривил. Богатства наши в душевном покое и в мире с самим собой.
– Так тебе надо рясу и в монахи.
– Христиане мы. И вера наша христианская. Вот если бы все почаще в сторону Бога смотрели, то и не творилось бы сейчас всех этих непотребств. Виданное ли дело – замахнуться на власть, Богом данную!?
– Бог дал, Бог взял. Если бы ему было угодно, не позволил бы он царя власти лишить.
– Это он души наши проверяет на веру и крепость. Которые слабые, те поддаются диавольскому искушению и соблазну.
– Ну, ты, дядя, загнул. В монастыре тебе надобно жить, а не по поездам шастать и народ смущать, – вмешался в разговор молодой голос. – Скинули Николашку, туда ему и дорога. И всем помещикам и капиталистам под зад наладим. Попили они нашей кровушки. Хватит!
Мнения спорщиков разделились, но большинство сходилось на том, что без царя будет лучше. Землю бы только дали, а там проживём.
Это где же я оказался? Царя скинули? Неужели семнадцатый год? Мне нестерпимо захотелось посмотреть на компанию спорщиков.
Я свесил голову с полки и стал рассматривать находившихся внизу. Компания была ещё та! На деревянных скамейках вплотную друг к другу сидели пассажиры. Судя по одежде и оружию, в основном военные.
– Во, казачок проснулся, – заметил мою голову молодой солдатик. У него румяное лицо и светлые глаза. – А вот мы его зараз попытаем. Ндравится ему воевать до победного конца али нет? Если ндравится, то, значитца, и царя зазря скинули.
Все вопросительно уставились на меня. Час от часу не легче. Оказывается, я ещё и казак, а казаки – это опора самодержавия. Надо выкручиваться.
– Да мне всё равно. Я нейтралитет, – ответил я расплывчато.
– Во! – поднял вверх указательный палец солдатик, – ежели даже казаку наплевать, то об чём тогда вообче речь?
От греха подальше я решил убраться на свою территорию. Здесь я занялся более подробным изучением принадлежащего, по всей вероятности, мне имущества. В первую очередь необходимо найти документы. Если это семнадцатый год, то они просто необходимы.
Хлопнув по карману на груди, я почувствовал, что там что-то есть и, расстегнув пуговицу, извлёк на свет несколько бумажек.
В одной из них
Судя по дате на моём удостоверении, на дворе стоял декабрь 1917 года. Значит, Великая Октябрьская революция 1917 года свершилась. Разгневанные трудящиеся массы своей мозолистой рукой свергли ненавистное самодержавие. Теперь над многострадальной Россией воссияет солнце свободы и всем станет хорошо. Да, чёрт побери, повезло. В самую мясорубку попал. А там и гражданская война не за горами. И что же теперь делать?
Жизнь – это не поезд, на ходу не спрыгнешь, а когда очередной временной петле взбредёт на ум вернуть меня обратно – неизвестно. Ну что ж, будем подстраиваться под обстоятельства, а там – как карта ляжет.
Если вспомнить прошлое приключение, то назад, в своё время, я вернулся там же, откуда начинал. Значит, и цель должна быть одна: всеми возможными способами добраться до Нижнетамбовского и, если понадобится, подняться на Шаман-гору.
Я вытащил из-под головы вещмешок и обследовал его содержимое. Две буханки хлеба, увесистый шмат сала, винтовочные и пистолетные патроны, внушительных размеров тесак и комплект обмундирования, внутри которого завёрнуты офицерские погоны и три Георгиевских креста с документами на них.
Я заинтересовался. Неужто я ещё, в придачу ко всему, и георгиевский кавалер? Ну, так и есть. Награждается Касьян Семён Евстигнеевич. Ну, ничего себе подача!
Я посмотрелся в найденное в вещах зеркальце. Лицо вроде бы моё, только усов раньше не было, а так, один в один. Глаза голубые, волосы русые, подбородок квадратный. Странные метаморфозы… Неужели в семнадцатом году существовал человек, мой двойник? Интересно.
И тут меня током прошибло. Касьян! Ведь это девичья фамилия моей матери! Неужели между этими совпадениями есть какая-либо связь?
Народ внизу продолжал обсуждать политические события сегодняшнего дня. Я краем уха прислушивался к спорщикам, а в уме продолжал строить догадки: случайно ли то, что со мной происходит, или нет? Надо заметить, что любая информация о том, где я нахожусь и что вокруг меня происходит, была для меня очень полезна. Поэтому, думая о Степане и своих друзьях по первой экспедиции в прошлое, я не переставал интересоваться происходящим вокруг меня.
Моими попутчиками оказались люди разных сословий: солдаты-дезертиры, крестьяне и прочий русский люд, который кидало с места на место вихрями революционных перемен.