Переводчик с инского
Шрифт:
– Убили… Обессилили… Нельзя же так!.. С мужиком! Смертельный номер!..
Он перевел дыхание с трудом. И сказал:
– За что я ценю любителей: с ними не соскучишься никогда.
На что я, рассердившись, заявил:
– Что, может, ты и есть тот самый Бемоль? Так и скажи, а чего ржать-то!
– Не буду, – сказал он, – не буду, сил больше нет. Но только это не я. Кстати, а вот эта милая девушка с тобой – она кто?
– Не девушка, – поправил я. – Моя жена.
– Моля, – сказал Орро, обращаясь к Лизе, – ты что – и в самом деле вышла замуж? Что – конец карьеры? Представляешь – я тебя сразу и не узнал! Сколько лет прошло?
– Смотря с чего. Я тебя и сейчас не помню, – ответила она.
Теперь уже мне пришлось глядеть на них поочередно: чего-то я не мог понять, но…
– Постой, постой, Лиза!.. Ты – Бемоль?
– А ты так и не понял, – упрекнула она, смеясь. – Хотя так легко было: я ведь это носила на себе, каждый мог увидеть. Только переставить буквы…
– Бельмо! – сообразил я наконец.
– Больше ты его не увидишь, обещаю. – И Лиза снова повернулась к Орро, чтобы услышать от него:
– Последний раз мы виделись на выпускном банкете – сколько же это?.. тринадцать, нет – пятнадцать лет. Да, ты повзрослела, конечно…
– Ничего ты не понимаешь, – сказала она. – Я только что помолодела лет на тридцать, к твоему сведению. Слушай – это не ты тогда за столом все старался погладить мои колени?
– Тебя не убыло бы, если бы и погладил.
– Бекар! – сказала она. – Бекар. Но работа – блестящая. Симон ведь свято верит, что ты – природный ин.
– Мало было бы мне чести, если бы любитель смог меня заподозрить.
Эта их болтовня мне надоела, да и немного обидно было. Словно бы меня здесь и не было. Я собрался вслух заявить об этом, но Лиза – виноват, Бемоль – посмотрела на меня так, что обида умерла, не успев толком родиться. Против ее глаз не существует защиты. И я проговорил только:
– Ладно, вечер воспоминаний отложим на потом. Сейчас куда важнее разобраться, Орро, или Бекар, или как тебя там, вопрос к тебе: что ты собираешься делать с находкой? Что, и в самом деле решил ее продать? А если нет – передашь Ине? Или еще кому-нибудь?
– Начинать надо было с другого вопроса, – сказал Бекар. – С того, что же такое – этот самый шар?
– А у тебя есть ответ?
– Сейчас ты его получишь.
Глава 24
– Вам обоим, конечно, известно, – начал псевдо-Орро, – когда и каким образом этот самый шар попал к людям, а также – каким может являться – предположительно – его содержание.
– Безусловно, – согласился я. – Самое важное открытие, по крайней мере, последнего столетия. От него ждут очень многого. Иначе кто и зачем стал бы за ним так гоняться?
Бекар удовлетворенно кивнул:
– Вот-вот. Поэтому я начну вот с чего: на всю эту легенду – наплевать и забыть. Поменьше верьте сенсациям.
– То есть как? – Сам того не желая, в этот возглас я вложил и удивление, и еще в большей мере – возмущение.
– Очень просто. Нормальная дезинформация. Неплохо, надо признать, выполненная. На самом же деле этот предмет никогда не находился ни в космическом пространстве, ни тем более в сопространстве. Простора он и не нюхал. И его происхождение очень хорошо известно – хотя и весьма немногим. Как и его суть. Нужны доказательства?
– Да уж, будь так любезен, проаргументируй, – потребовал я. – Шуток на такие темы я не признаю.
– Ну что же, – усмехнулся он. – Постараюсь. Этот «Пришелец из неизвестности» спроектирован и изготовлен специалистами концерна МОРА. Думаю, что эта марка вам известна.
Я вынужден был кивнуть. Концерн «Могущество Разума» был известен давно и повсеместно как один из крупнейших производителей и торговцев высокотехнологичным оружием в Галактической Конфедерации. Даже тот гребешок, каким мы с Лизой воспользовались для нашего освобождения из плена, носил на себе клеймо этой организации. И я спросил:
– Что же, по-твоему, эта штука – оружие?
– Вот именно, – ответил Бекар. – И, может быть, самое серьезное из всех известных нам средств уничтожения. И самое современное. Раум-бомба – вот что это такое. Бомба, способная при срабатывании уничтожить немалый объем пространства – вместе со всем, что в нем существует. Просто уничтожить, понятно? Не разломать, раздробить, испепелить и так далее. Но изъять без следа. Словно ничего и не было. Теоретически на этом месте в пространстве должна оставаться дыра, но этого, понятно, не происходит: окружающее пространство мгновенно восполняет ущерб. А того, что находилось только что в этих координатах, больше не существует. То есть, где-то оно наверняка оказывается, возникает из ничего – но где и как, об этом, по-моему, не знают и сами теоретики и конструкторы этого оружия, да это их и не интересует. Их вполне устраивает то, что устройство может сработать именно таким образом.
– Только что был корабль – и его вдруг словно и не бывало, так? – сказала Лиза и поежилась. – Страшновато.
Бекар усмехнулся:
– Мелко мыслишь. Корабль! А планета – не хочешь? А светило?
– Постой, – попросил я. – Погоди… Без следа исчезнувший астероид, сколько – шесть лет тому назад – это…
– Это было испытание. Демонстрация оружия предполагаемым покупателям.
– И все исчезает – если срабатывает тридцатисантиметровый шарик?
– Ну, – усмехнулся бывший Орро, – не знаю, какова мощность именно этого экземпляра, но подозреваю, что такая бомба вовсе не содержит в себе нужный запас энергии. Она, если можно так сказать, только ключ к пространству, раздражитель, который заставляет пространство реагировать определенным образом – инициирует курковую реакцию, не более того. А уж дальше пространство действует само. У него-то энергии хватит на что угодно. Пространство считает не на копейки. Говорю сразу: на эту тему вопросов больше не задавайте – я не криптофизик, и моим делом, как и вашим, являлось не объяснять, а найти, получить и отправить куда следует. По этому поводу готов давать какие-то объяснения – если хотите их услышать.
Я хотел. Мне было очень скверно. И понятно почему: рушилось все то, ради чего я и ввязался в разведывательную авантюру, не будучи ни разведчиком, ни… да вообще никем, только специалистом по инской лингвистике. Ау, романтика, где ты? Послание чужих цивилизаций – да! Но ради какой угодно бомбы я не стал бы лететь в чужой мир, подвергаться неудобствам и опасностям, не стал бы…
Но тут я невольно перевел глаза на Лизу – и все мои претензии мгновенно растаяли. Плевать на бомбу, но, не окажись я тут, – не встретился бы с нею, а это было бы – как это было бы? Противоестественно, вот как! А значит, все правильно, и надо только быстро и успешно из этой ситуации выйти.
– Я хочу, – заявил я так твердо, как только был способен, – чтобы ты объяснил: во-первых: какого черта ты тут подставлял меня… да и Лизу тоже, подвергал нас серьезным опасностям – кто дал тебе право на это? И во-вторых, как ты заполучил эту бомбу в свои руки и как с нею поступишь; раз уж мы в этом участвуем, то никак не сможем допустить, чтобы ты продал ее хоть «Многим», хоть «Могучим». Способен ты ответить на это?
– Я бы уже ответил, будь у тебя побольше терпения. Только ответы последуют в обратном порядке. Для этого придется вернуться к бомбе. Я уже сказал, кто ее изготовил. Концерн МОРА, хотя его правление и головное предприятие находится на Ине, как и у многих других больших домов – потому что там самое мягкое налоговое законодательство. Бомба была изготовлена не по заказу тамошних властей, но как продукт на продажу – тому, кто даст наилучшую цену. Что покупатели найдутся, сомнений не было: в Конфедерации какие-то миры всегда находятся в весьма напряженных, а то и прямо конфликтных отношениях друг с другом, и каждый такой мир стремится стать сильнее, чем существующие или предстоящие противники. Однако тут у фирмы возникли осложнения. Возможно, мимо вас прошел один факт. А именно – пять лет тому назад на Ине был принят закон, запрещающий вывоз оружия без разрешения властей. Любого оружия, а тем более – мощного. Закон издали потому, что слишком уж много инского оружия стало обнаруживаться в силовых конфликтах, и самые авторитетные миры запротестовали. Может быть, по соображениям безопасности, а возможно, просто позавидовали прибылям инских оружейников. Будь такой закон принят раньше, МОРА, скорее всего, начал бы этот проект в каком-нибудь более укромном месте, но они успели привыкнуть к полной свободе в делах производства и вывоза – и вдруг столкнулись с неожиданным препятствием.