Переводы
Шрифт:
Кто-то тронул его за руку. Он обернулся и увидел Муру.
— Доктор Рич поместился в вашей каюте, — сказал стюард. — Вам придется перебраться в кладовую… Пойдемте!
Слегка уязвленный тем, что его так бесцеремонно выселили, Дэйн последовал за Мурой в свое новое обиталище, которое располагалось во владениях кока-стюарда. Эти владения состояли из камбуза, холодильных камер, а также гидропонической оранжереи, предмета забот не только Муры, но и врача Тау, отвечающего за внутреннюю атмосферу корабля.
— Доктор Рич пожелал быть рядом со своими людьми, — объяснял на ходу
Дэйн покосился на маленького стюарда. Ему показалось, что в последней фразе Муры содержится какой-то намек.
Любопытный человек этот Мура. Он был японец, а Дэйн еще со школьных времен помнил, какая страшная судьба постигла Японские острова много лет назад. Вулканические извержения, сопровождавшиеся приливной волной огромной силы, за два дня и одну ночь уничтожили целый народ, так что Япония, стертая с лица земли, просто перестала существовать.
— Сюда, — сказал Мура. Они дошли до конца коридора, и Мура движением руки пригласил Дэйна войти.
Стюард не пытался как-нибудь украсить свое жилище, поэтому его идеально чистая каюта производила несколько унылое впечатление. Впрочем, на откидном столике покоился шар из стеклопласта, и в самом центре его, удерживаемая какой-то волшебной силой, висела земная бабочка. Крылья ее, словно инкрустированные драгоценными камнями, были распростерты, и она казалась на удивление живой.
Перехватив взгляд Дэйна, Мура наклонился и легонько постучал ногтем по верхушке шара. И как бы в ответ на это яркие крылышки дрогнули — мертвая красавица ожила и чуть сдвинулась с места.
Дэйн перевел дух. Он уже видел один такой шар на складе и знал, что Мура собирает и заключает в шары насекомых сотен миров. Еще один шар занимал почетное место в каюте Ван Райка. Он изображал сценку из жизни подводного мира: стайка сверкающих точно самоцветы рыб-мух укрывалась в зарослях вьющихся водорослей, а к ней подкрадывалось странное существо с двумя ногами и двумя руками, да еще с крыловидными плавниками и длинным зловещим жалом. А инженер-связист был счастливым обладателем шара с городом эльфов — вереница серебристых башен, между которыми порхают призрачные жемчужные существа.
— Всякому свое, верно? — Мура пожал плечами. — Способ занять время. Как всякий другой.
Он взял шар, завернул его в кусок материи и спрятал в ящичек с перегородками, выстланными ватой. Затем откатил дверь в следующее помещение и показал Дэйну его новое жилище.
Это была вспомогательная кладовая, которую Мура освободил от припасов и оборудовал подвесной койкой и рундучком. Здесь было не так удобно, как в собственной каюте стюарда, но и не хуже, чем в тех каморках, где Дэйну приходилось ютиться во время учебных полетов на Марс и на Луну.
Измотанный Дэйн сразу улегся спать и старта не слышал. Когда он проснулся, корабль находился в космосе. Он спустился в кают-компанию, и там его настиг предупреждающий сигнал. Дэйн вцепился в стол, мучительно глотая слюну, борясь с приступом головокружения, которое всегда поражает людей в момент перехода в гиперпространство. Наверху, в рубке управления, Вилкокс, капитан и Рип должны были чувствовать то же самое, но они не могли оставить свой пост до тех пор, пока переход не завершится.
Ни за что на свете не стал бы штурманом, в сотый раз подумал Дэйн. Ни за какие коврижки. Конечно, основную работу выполняют бортовые вычислительные машины, но ведь одна ничтожная ошибка в расчетах — и корабль может занести неизвестно куда или даже выбросить из гиперпространства не рядом с планетой-целью, а внутрь ее. Дэйн знал теорию гиперперехода, он мог бы проложить курс, но, честно говоря, сомневался, что ему хватило бы мужества ввести корабль в гиперпространство и вывести обратно.
Он все еще хмуро глядел в стену, погруженный в не слишком лестные для себя мысли, когда появился Рип.
— Ну, парень… — помощник штурмана с глубоким вздохом повалился на стул. — Вот мы и снова прорвались, и снова не рассыпались на кусочки!
Дэйн изумился. Сам-то он не был штурманом, ему-то позволительно было сомневаться. Но почему у Рипа такой вид, словно у него гора с плеч свалилась? Может, что-нибудь было не в порядке?
— Что произошло? — спросил он. Рип махнул рукой.
— Да ничего не произошло. Просто на душе всегда легче, когда переход позади. — Он засмеялся. — Эх, парень, ты думаешь, нам там не страшно? Да мы боимся этой штуки побольше, чем ты. Тебе-то хорошо, лети себе, пока не сядем, и никаких забот…
Дэйн немедленно ощетинился.
— То есть как это — никаких забот? А наблюдение за грузом, а продовольствие, а вода?.. Что толку от твоего перехода, если произойдет отравление воздуха?..
Рип кивнул.
— Верно, верно, все мы не зря деньги получаем. Но должен тебе сказать… — Он вдруг замолчал и оглянулся через плечо, чем очень удивил Дэйна. — Слушай, Дэйн, тебе когда-нибудь раньше доводилось видеть археологов?
Дэйн помотал головой.
— Откуда? Это же мой первый рейс. А в Школе нам почти ничего не говорили об истории… разве только об истории Торгового флота…
Рип нагнулся через стол к Дэйну и понизил голос почти до шепота.
— Понимаешь, меня всегда интересовали Предтечи, — сказал он. — Я разобрался в хаверсоновских «Путешествиях» и одолел «Службу изысканий» Кэйгеля. Это, между прочим, две самые фундаментальные работы на эту тему. И вот сегодня я завтракал вместе с доктором Ричем и могу поклясться, что он никогда ничего не слыхал о Башнях-близнецах!
Дэйн тоже никогда ничего не слыхал о Башнях-близнецах и не понял, почему это так волнует Рипа. Видимо, озадаченное выражение лица выдало его, и Рип поспешил объяснить:
— Понимаешь, Башни-близнецы — это самый значительный след Предтеч из всех, обнаруженных до сих пор Службой изысканий. Находятся они на Корво, стоят посреди кремниевой пустыни, похожи на два гигантских, высотой в двести футов, пальца, указывающих в небо. Насколько удалось установить специалистам, пальцы эти литые и сделаны из какого-то материала, очень прочного, но не из камня и не из металла… Рич очень ловко увильнул, но я совершенно уверен, что он никогда об этом не слыхал.
— Но если это такая знаменитая штука… — начал было Дэйн, и тут вдруг до него дошло, что может означать невежество доктора Рича.