Переводы
Шрифт:
— Я не уверен… — Лэкленд, нахмурившись, задумался, и Ростен с надеждой взглянул на него. — Когда-то, довольно давно, он объяснял мне, что способен проплывать под поверхностью воды… простите, метана… значительные расстояния. Если вы помните, речные жители тогда перетащили «Бри» именно таким образом. Если они просто задерживают дыхание или запасают воздух на манер наших китов, то для нас это бесполезно; но, если они могут забирать необходимый для дыхания водород из его раствора в месклинских реках и морях, тогда у нас есть какая-то надежда.
Ростен еще немного подумал.
— Ладно.
Конференция закончилась, и ее участники разошлись по своим местам.
Ростен остался в смотровом зале с Лэклендом, чтобы послушать его разговор с месклинитом.
Барленнан подтвердил, что способен пробыть под поверхностью долгое время без неприятных для себя последствий; но он понятия не имеет, как он это делает. Во всяком случае, в это время он не дышит и не испытывает ничего похожего на человеческое ощущение удушья, как его описывает Лэкленд. Если он остается под поверхностью слишком долго и при этом занят активной работой, наступает, насколько он способен это описать, нечто похожее на сонливость; иногда он теряет сознание, но на этом все и кончается; его можно вытащить и привести в себя в любое время, если он не погибнет от голода. Видимо, в месклинских морях растворено достаточно водорода для поддержания жизнедеятельности, но для активной работы в течение длительного времени его не хватает. Ростен буквально расцвел на глазах.
— Даже в самые свирепые бури мне не было плохо, — продолжал капитан. — Например, во время урагана, который выбросил нас на остров планеров, все держались отлично, хотя, конечно, в центре его мы пробыли всего две или три минуты… А что случилось? Почему ты задаешь такие вопросы? Я не понимаю, к чему ты ведешь…
Лэкленд вопросительно взглянул на своего шефа, тот кивнул.
— Мы обнаружили, что воздух над плато, где стоит наша ракета, гораздо менее плотен, чем здесь, у подножия, — сказал Лэкленд. — И мы усомнились, сможете ли вы там работать.
— Но это же всего триста футов; как он может измениться, если расстояние так мало?
— Всё ваша гравитация; боюсь, что на объяснения уйдет слишком много времени, но это факт: на любой планете чем выше, тем воздух становится менее плотным, а чем больше сила тяжести, тем скорее падает эта плотность. На твоей же планете это особенно чувствуется.
— Ну а где у нас здесь воздух, который ты назвал бы нормальным?
— На уровне моря; мы производим все измерения от уровня моря.
На некоторое время Барленнан
— По-моему, это глупо, — объявил он наконец. — Для измерений нужно выбрать такой уровень, который никогда не меняется. А наши моря поднимаются и опускаются на сотни футов каждый год — и я ни разу не заметил каких-либо изменений в воздухе.
— Ты и не мог заметить, и вот почему. Прежде всего, ты на палубе своего «Бри» всегда и во всех случаях остаешься на уровне моря и, следовательно, на дне атмосферы. Может, тебе будет легче представить все это, если ты задашься вопросом о весе воздуха над собой и под собой…
— Все равно не получается, — отозвался капитан. — Наши города не опускаются вслед за морями; они, как правило, весной на берегу, а осенью в сотнях и тысячах миль от берега. Конечно, берега эти очень отлоги, но я уверен, что во время отливов города остаются на высоте не менее чем в триста футов над уровнем моря.
Лэкленд и Ростен секунду молча глядели друг на друга; затем Ростен сказал:
— Но ведь твои города гораздо дальше от полюса… впрочем, нет, это все ерунда. Даже если на полюсах сила тяжести была бы в три раза меньше, все живое должно было бы испытывать огромные перепады в давлении. Может быть, это действительно ложная тревога.
Он сделал паузу, но месклинит не отозвался.
— Барленнан, не сделаешь ли ты попытку подняться на это плато? Мы, конечно, не станем очень настаивать, если это окажется вредным для ваших организмов, но тебе уже известно, как это важно для нас…
— Конечно я попытаюсь; мы столько прошли, и, мне кажется, нет никаких оснований полагать, будто впереди нас ожидает нечто худшее, чем позади. И кроме того, я хочу… — Он внезапно замолчал и перевел разговор на другую тему: — Вы отыскали какой-нибудь путь наверх или спрашиваете просто так?
И снова от имени землян заговорил Лэкленд:
— Мы обнаружили что-то вроде такого пути выше по реке в восьмистах милях от твоей нынешней стоянки. Мы все еще не уверены, что вы сможете пройти; вероятно, в тех местах был обвал и образовался сравнительно отлогий склон, но нам отсюда невозможно определить, какой величины там камни. Впрочем, если ты не сумеешь подняться в этом месте, можно считать, что тебе не подняться вообще, ибо обрыв везде отвесный.
— Очень хорошо, мы двинемся вверх по течению. Мне что-то не хочется взбираться в этих местах даже на небольшие камни, но мы сделаем все, что сможем. Кроме того, не исключено, что вы нам что-нибудь посоветуете, когда по телепередатчику увидите этот путь своими глазами.
— Чтобы добраться туда, потребуется много времени…
— Не так уж много; я не знаю, в чем дело, но здесь вдоль обрыва все время дует ветер и как раз в нужном нам направлении. Он не меняет ни направления, ни силы вот уже много дней, с тех пор как мы прибыли сюда. Он не так силен, как обычный морской ветер, но он потянет «Бри» против течения — если только течение впереди не будет сильнее…
— На твоем участке пути река не сужается. Если течение усилится, то разве за счет того, что она обмелеет… Но мы можем сказать только, что порогов впереди нет.