Перевоспиталовка
Шрифт:
– За комфорт был бы признателен.
– Вот и договорились, – улыбнулся Проныркин и, взяв недолгую паузу, добавил страдальческим почти слезливым голоском, – даже просить неловко, к Лёньке не загляните на пару минуток, с ЭВМ подсобить? Жалуется, что сломался, а у меня мастер уволился, нового не прислали пока. Каждый день ко мне ходит – ноет как баба на сносях, замучил в конец. А сразу не разберетесь, хоть чего случилось глянете – как быть посоветуете: может деталь какую заменить или там – закоротило чего.
– Зайду.
– Вот и замечательно! Рюкзачок хотите тут оставьте, а я пока про номер покумекаю.
Проныркин проводил Федора к выходу, сам открыл дверь и мягко улыбнулся на прощанье.
* * *
За именной дверью начальника АХО – Гренкина скрывался точно такой же кабинет, разве что из мебели место нашлось только столу, все остальное пространство занимали коробки, набитые стройинструментом и хозяйственным хламьем навроде обрезков пластиковых труб, дверных ручек и мотков проводов, обнаружились даже смесители и гофры для унитазов.
Одинокая герань на подоконнике задыхалась от табачного дыма что выпускал долговязый хиляк в рабочем комбинезоне, сухое тонкое лицо было тщательно выбрито, точно, как у одного дежурного сантехника из УК что как ему казалось ловко маскировало похмелье после недельного запоя; но тщетно: руки предательски тряслись как с мороза.
– Вам с компом помочь? – обратился Федор, к Гренкину, поглядывая на древний системник под столом и благо что плоский монитор.
– Ну помоги, – равнодушно отозвался Гренкин, бросил окурок в стакан с коричневой жижей и, задумчиво оглядев Федора, поинтересовался, – системщик что ль новый?
– На добровольных началах.
– Перевоспитанник?
– Он самый.
– Проходи! – приободрился Гренкин, – а то совсем техника не фурычит.
Федор уселся в кресло, сидение под ним устремилось вниз и опустилось чуть ли не до пола; он нащупал ручку подъема и безуспешно подергал.
– Сломано, – посетовал Гренкин, – заявку на новое отправил, а Проныркин не согласует никак.
Федор поднялся.
– Ты мне лучше скажи сперва, – увлеченно начал Гренкин, – сколько вся эта аппаратура стоит? Чую на барахолке за такую и бутылки пива не выручить.
– Монитор рублей пятьсот. Системник от железа зависит, но скорее всего внутри хлам, так что тысячи полторы и то если заведется.
– Негусто, – огорчился Гренкин.
– Что ж директор на новый не раскошелится?
– Дождешься от него. Новый он только себе недавно поставил, – проворчал Гренкин, – ну глянь чего там с ним, а то охота мне каждый раз на склад бегать – накладные в программу вбивать.
Федор нажал кнопку на системнике – замигали огоньки, неистово зашумели вентиляторы, затрещал жесткий диск точно дозиметр возле облученного мха; через пару минут шум стих – на экране показалось меню авторизации операционки.
– Чего вводить?
Гренкин шепнул на ухо пароль. Слово, а точнее хитрозакрученный неологизм, оказался до того непристойным что даже Федору с его изрядным запасом многообразных ругательств стало не по себе.
– Не набирается, – отметил он, безответно стуча по клавишам.
– Говорю ж барахлит. Досюда доходит – дальше виснет.
Федор подумал с минуту, залез под стол, дунул на провода, торчащие из системника, точно корни вековых деревьев, чихнул от пыли и вернул на место вырванный штекер клавиатуры.
Срамное заклинание в этот раз сработало.
– Ну голова! – обрадовался Гренкин, – а я уж выбрасывать собрался. Как говоришь, звать?
– Федор.
– Ну спасибо тебе! Выручил!
– Не за что.
– Заглядывай – с меня причитается. Только Проныркину пока не рассказывай – все равно пускай новый ставит, а этот мы найдем куда пристроить.
* * *
Федор вернулся к директору.
– Чего там случилось? – поинтересовался тот, – серьезное чего или опять Лёнька дурака валяет?
– Плата материнская накрылась – паять надо. Но проще новую купить, а лучше весь системный блок заменить.
– Эх, – мрачно выдохнул Проныркин, – удружил Лёнька. У всех работает годами и ничего. Ни черта я ему не куплю, а то и новую сломает! Пускай хозяйством лучше занимается – нечего ему с компьютерами возиться, сидит в нем наверно пасьянсы целыми днями раскладывает вот и полетело всё.
– Скорее всего. Что с номером?
– Прости уж меня, Федор Евгеньевич, что сразу не приметил, – аккуратно сменил Проныркин вы на ты, – номерок-то есть приличный куда и министра поселить не стыдно, да если бы не приписочка в анкетке, что слонен ты к асоциальной мысли. Таким по регламенту не положено одноместные занимать – придется с соседом потесниться; во избежание, так сказать распространения заразы, чтобы он за тобой приглядывал, и ты за ним. Вот такие правила чудные, а у нас, как понимаешь, отчетность перед министерством строгая – не нарушаем. Ну а то, что к Лёньке сходил это плюс, я себе в блокнотик уже пометил. Ты ко мне через денек другой зайди, а я пока помозгую, как ситуацию в твою пользу выправить, лазеечку подыскать или еще чего поинтереснее предложить. А сейчас в службу размещения ступай. Как найти на схемке погляди, внизу у входа. Найдешь?
Федор кивнул, водрузил рюкзак на плечи и отправился на улицу.
Глава 3.
Стенд с красочной схемой санатория пристроился чуть дальше входа, меж двух бетонных скамеек. Разгуляться отдыхающим было где: множество корпусов спальных и лечебных, парки, аллеи, спортивные площадки, озеро, охотничий домик, часовня и всё это заботливо обнималось хвойным леском. Федор приятно отметил летний бассейн, сауну с бильярдной, ресторан и пообещал себе, что обязательно туда заглянет.
Малоприметное укутанное липами одноэтажное здание службы размещения, нашлось неподалеку. Приемную украшали горшки с геранью, памятные фотографии разных лет, помпезная вывеска: «Приятного отдыха!» и симпатичная девица с юным бледным лицом. Федор обратился к ней c намерением «приятно отдохнуть», та юмора не оценила и пугливо спровадила в кабинет приема перевоспитанников.
В кабинете, а вернее тесной подсобке куда годами не проникал ни солнечный свет, ни лесная свежесть, за столом, уткнувшись в монитор, сидела важная ярко накрашенная барышня в черном строгом костюме; представилась она министерским куратором, но в этой камерной обстановке больше походила на дознавателя из прокуратуры.