Перевоспитать охламона
Шрифт:
Радим стер кровь с лица тыльной стороной ладони.
– Пошли уже, - вздохнула я, махнув в сторону своего дома, - Куртку вернуть?
Радим пошел следом, поправляя кепку и пряча руки в карманы брюк.
– Замерзла? – взамен спросил он. Пожала плечами. Есть немного, - Тогда оставь.
Решила не донимать парня и до моего дома мы шли в тишине. Поднявшись на этаж, открыла квартиру. Включила свет.
– Тимофей, подъем! – заорала я так, что Радим подпрыгнул на месте.
– Ты не одна живешь? – поинтересовался Радя.
– Не, нас много и
– Чего ржешь? – буркнула я, - Не травмируй психику Тимофея.
– Но он ведь в тельняшке! – ржал гопник.
– Слышь, лысая башка, я ведь тебе сказала, нас много и мы в тельняшках, с чего непонятки? – ворчала я. Подошла к коту, погладила его по спине, поправила майку. Сшитую, между прочим, своими руками. Дизайнерская вещь, не меньше!
– Хватит глумиться, быстро в ванную! – скомандовала я. Смех Радима все еще был слышен в квартире. Пока парень приводил себя в порядок в ванной, я прошла на кухню, вынув из аптечки все необходимое для оказания первой помощи, вымыла руки, поставила чайник на плиту, и открыла холодильник в поисках съестного. Чего-то от ночных потасовок аппетит проснулся.
Поймала себя на мысли, что все еще в куртке Радима. Не смогла удержаться от любопытства. Чего он там про документы говорил? Порылась в его карманах.
– Господи, я честное слово больше не буду, только разочек взгляну, - пообещала я Создателю.
Вынула бумажник и недоверчиво уставилась на водительское удостоверение. С минуту думала. Смеяться или нет. На фото Радим был красавчиком, и волосы имелись. Вот только фамилия его меня окончательно добила. А может просто нервы. Радим Илларионович Вилковский. Жесть. Не. Не так, ЖЕСТЬ!
Смеялась я долго, пока гопник, завернутый в полотенце, в мое, между прочим, с разноцветными цветочками, не выполз из ванной. Хмуро глянул на меня. Подошел вплотную. Отобрал свой бумажник, спрятал его в карман своей куртки, все еще красовавшейся на мне, и демонстративно закрыл карман на молнию.
– И ты еще с кота моего ржал, - вновь начала смеяться я. Гопник сел на стул у стола. Начал открывать аптечку. Посмотрела на его руки. Сбитые в кровь костяшки. И тонкий кровоточащий порез на запястье.
– Есть будешь? – спросила я, снимая его куртку.
– Нет, поздно уже, - изрек гопник. Пожала плечами, мое дело предложить.
Отобрала у него из рук медикаменты, и начала со знанием дела обрабатывать раны. Он молчал, даже дыхание не сбивалось, когда, по моему мнению, должно было быть больно. Мужик!
– Ухо не болит? – поинтересовалась я, вспомнив, что один удар в голову он все-таки пропустил.
– Неа, - ответил Радим, - Бок только.
– Повернись, - приказала я. Гопник, повернувшись, сел ко мне спиной. На ребрах красовалась гематома.
– Мдааа, - изрекла я, прикидывая, трещина или перелом. Гопника стало совсем жалко, из-за меня ведь парень пострадал.
– Пойдем, - скомандовала я. Как ни странно, Радим послушался.
Квартира моя была просторной, для меня и четвероногих домочадцев даже очень просторной. Дед меня поддерживал в финансовом плане, еще и зарплата у меня была, копеечная, но все же деньги. Так что могла радовать себя маленькими игрушками. Вот для таких игрушек я и отвела одну из комнат в квартире. Включив свет в кабинете, махнула гопнику рукой в сторону кушетки.
– Лежать! – скомандовала я, и спохватилась, когда увидела его удивленный взгляд, - И ничегошеньки не трогать! Уяснил?
Гопник кивнул. А я, подошла к моей последней игрушке, на которую у деда выпросила деньги в прошлом месяце. Компактный рентгеновский аппарат, гордость и радость моя, практически прелесть. На следующие полгода, когда надоест сканировать костяшки всех знакомых и моих домочадцев. Порой чувствовала себя транжирой, в простых поликлиниках рентгеновские аппараты еще с доисторических времен стоят, а у меня в единоличном пользовании целая система. Но любимый дедуля с радостью спонсировал мои закидоны, а я на правах любимой и единственной родственницы наглела, правда не сильно.
Радим послушно лег на кушетку, а я подошла к компьютеру.
– Ну, товарищ гопник, - пробормотала я, - Мышите- не мышите!
Услышала, как Радим хмыкнул. Согнала его с кушетки, пересадила на стол.
Пока я изучала ребра гопника, и обнаруживала крохотную трещинку, он послушно выполнял мои команды, даже вопросов не задавал. Мой последний «пациент» вырывался, помнится, так, что дым столбом стоял. А этот молчит. Вот мне кругом твердят, что я странная. Да они просто с гопником моим не знакомы!
– Жить буду? – все-таки изрек он.
– А надо? – подняла брови вверх.
– Хотелось бы, - выдохнул парень. Увидела, как он едва заметно поморщился, когда я касалась его правого бока.
– Значит, будешь, - пообещала я, - Гипс накладывать не будем, специального бандажа у меня нет. Я тебя забинтую. А завтра в клинику к спецам заскочи, они помогут.
– А ты не спец? – спросил он.
– Не, я пока учусь, - отмахнулась я. Гопник окинул взглядом мою конуру.
– Заметил, - хмыкнул он, - На кого учишься?
– На врача, - ответила я, осторожно начиная бинтовать ребра парня. А он даже вопросов не задавал о своем здоровье. Спросил бы, чего нашла, так нет, не любопытствует. Псих, ей-Богу.
– Понятно, что не на сантехника, - как-то грубо выдохнул он. Я даже удивленно взглянула на него. Дерзит? Я его спасаю, и никакой благодарности взамен! Гопота лысая!
Закончила накладывать повязку.
– Дверь захлопнешь! – буркнула я, и демонстративно удалилась. На пороге подумала, что зря я его одного оставляю. Стырит еще что-нибудь. Махнула рукой. Найду и покалечу в случае чего. Спать хочется. Пусть валит домой быстрее. Надоел уже.