Перевоспитать охламона
Шрифт:
– Ага, не смогла, а парень ждал ее, потом напился, и начал душу изливать нам с Гавром, - рассказал я.
– Теперь понятно, почему Радим был пьяным трупиком на своей вечеринке, - смеялась Эльвира,- А Гавр почему напился? Из солидарности?
– Ааа, нет, - решил уже все рассказать я любимой, - Тут еще интереснее. Гаврил Ефимович пару месяцев назад подвергся насилию, теперь приобрел психологическую травму, и маниакальное желание найти обидчицу.
– Отомстить? – предположила любимая.
– Ага, отомстить и жениться, - мне уже надоело вести разговоры, хотелось обнять жену, и поздравить, как следует. Хотелось встать перед ней
<fontcolor="#660066"><h4> <i> Спустя несколько месяцев</i></h4> </font>
<font color="#660066"><h4> <i> Ильяс</i></h4> </font>
– Мы с парнями мебель всю расставили, как ты и хотела, - отчитывался я тихим голосом, стараясь не разбудить дочурку, спящую на моих руках. Крошечный ангелочек двух дней от роду, с черными кудряшками и карими, почти черными глазенками. Смотрю на нее, улыбаюсь, и не могу наглядеться. Даже не хочется в кроватку укладывать, так бы и держал на руках.
– Отлично, уже домой хочется, - пожаловалась жена, - Устала от людей в белых халатах.
Все-таки уложил дочку в детскую кроватку, а сам подошел к Эльфенку. Обнял, погладил по спине, поцеловал в макушку.
– Завтра обещали выписать, - сказал я, а взгляд уже вновь вернулся к спящей Диляре. Улыбнулся, вспомнив наши жаркие споры с женой по поводу выбора имени ребенка. Обычно я уступал жене во всем, но тут был непоколебим, взамен пообещав, что второму ребенку имя выбирать будет Эльфенок.
Мы решили сменить место проживания. Купили дом рядом с домом родителей, и буквально неделю назад только закончили весь ремонт. Оставшуюся мебель мы с Гавром и Радимом расставляли ночью. Квартиру в центре решили продать, Гаврик даже покупателей нам нашел, правда, с ними мы не встречались. Но нам, в принципе, без разницы, кто ее купил. Деньги перевели на наш счет, а все формальности улаживал Когтев. Вот только мы с Эльфенком сошлись на мнении, что слишком уж загадочный друг стал в последнее время, изменился сильно, перестал гулять по кабакам и клубам. Вилка говорила, что часто его в нашей старой квартире видит, на площадке встречает, или в лифте. Но друг не колется, молчит. От прямых вопросов увиливает, не отвечает. С женой решили, что он либо нашел свою маньячку, либо переболел ею, и перестал искать. Хоть и маловероятно, просто потому, что слишком крепко она его зацепила при последней встрече. Вчера Гаврик во время перестановки и передвижения диванов из угла в угол, вскользь упомянул, что через пару месяцев его жизнь кардинально поменяется. От подробностей воздержался. Я пожалел, что Эльвира не слышала его слов, она бы точно от него не отстала, пока не расколола бы.
От размышлений отвлек возмущенный писк дочери.
– Я посмотрю! – шепнул я жене, опережая ее. Услышал только тихий смех любимой. Подошел к кроватки, малышка смешно скорчив носик, возмущалась. Со знанием дела взял кроху на руки, уложил на пеленальный столик и начал снимать грязный подгузник, ласково болтая всякие глупости дочки, она замолчала, будто слышала и понимала все, что я говорю.
Почувствовал, как нежные руки жены обхватили меня за талию. Щекой Эльфенок прижалась к моей спине, чуть ниже правой лопатки. Знакомая волна нежности вперемешку с возбуждением прокатилась по всему телу.
Дочка в чистом подгузнике и одежке вновь уснула прямо на столике, а я замер, любуясь на крохотного человечка. Накрыл ладонью ручку жены, чуть приподнял вверх, к груди, расправил пальчики. Теперь ладошка Эльфенка накрывала мое сердце, которое билось только для нее. И для нашей малышки.
Эльвира, немного отстранившись от меня, обошла и встала рядом. Обнял любимую, заглянул в глаза. Хотел столько сказать ей, но молчал. Знал, что она поймет все и без слов. И она поняла. Прижалась щекой к моей груди. Обняла за талию руками. Поглаживал ее по затылку, прижимая к себе. Взгляд, немного затуманенный, вновь вернулся к дочке. Мой маленький рай, вот тут, рядом с любимыми моими девочками, без которых я не смогу и минуты прожить.
– Для баланса и гармонии нужен бы нам парень, - услышал смеющийся голос Эльфенка, - Нужно у папы спросить, когда он нам сына предречет.
– Завтра спросим, - хрипло пообещал я. Голос совсем не слушался. А в глазах все еще стоял туман. Осторожно приподнял лицо любимой, заставляя посмотреть в мои глаза. Улыбнулся. Она, подняв руку, погладила меня по щеке.
– Люблю, - сказали мы одновременно. И тихо рассмеялись, боясь разбудить уснувшую дочку.
<font color="#660066"><h4> <i> ЭПИЛОГ</i></h4> </font>
<font color="#660066"><h4> <i> Четырегодаспустя</i></h4> </font>
<font color="#660066"><h4> <i> Ильяс</i></h4> </font>
Просыпаться не хотелось, вернее, хотелось, но никак не мог открыть глаза. Слышал, как по полу прошлепали босые детские ножки, как дочка взобралась на нашу кровать. Ну, что ж пора просыпаться, завтракать, и ехать в гости к друзьям.
– Пап? Ты спишь? – услышал громкий шепот Дьляры.
– А варианты есть? – сонно пробухтел я, крепче обнимая Эльфенка и приоткрывая один глаз, чтобы рассмотреть лицо дочери.
– Наверное, - серьезно ответила Диля, - Я могу телевизор посмотреть, а вы поспите еще.
Малышка перечисляла вероятнее занятия, а я старался не смеяться вслух. Такая забавная и развитая не по годам.
– Могу к бабушке с дедушкой сбегать. Могу на качелях покататься. Могу на кухне похозяйничать.
Не удержался, все-таки начал смеяться, вспоминая удивленное лицо жены при виде преобразившейся кухни после того, как в дочери взыграли гены деда, и та пошла готовить завтрак.
– Солнышко, давай мультики посмотришь? – предложила Эля.
– Мам, а ты знаешь, что в четыре года еще вредно много смотреть телевизор? – серьезно поинтересовалась Диля.
– Мама у нас все знает, - строго проговорил я, - Иди уже, умница.
Отправил дочурку из спальни. Потому, как тело мое уже окончательно проснулось, вспомнило, что вот уже несколько часов не любило Эльфенка и потребовало сатисфакции.
Эльфенок, смеясь, спряталась под одеялом, а я нырнул следом. Расположился удобнее, любуясь немного сонным, но улыбающимся личиком жены. Она протянула руку, провела по моей щеке.