Перевозчик
Шрифт:
– Он самый. Мне нужно где-то отдохнуть, получить новые билеты в театр… Хочется повидаться с кем-то из родственников.
– На это нужно время, никто же не знал, что ты поедешь гостить в эту сторону.
– Я понимаю.
– Ладно, повтори вызов через четыре часа. Сможешь?
– Полагаю, что да.
– Ну, до связи.
– До связи.
Роджер положил трубку, и экран высветил двести пятнадцать риттеров.
– Ничего себе цены, – сказал он, поднимаясь, и, выйдя из кабинки, подошел к стойке.
– Слушаю вас,
– Я хочу оплатить счет из двенадцатой кабинки.
– Да, пожалуйста.
Роджер отдал двести двадцать кредитов и направился к выходу, но девушка его окликнула:
– Ваша сдача, сэр!
– Это вам на шоколад, – улыбнулся он.
– На шоколад мне нужно больше, – сказала она и поправила бейдж с именем Нэнси. Девушка явно напрашивалась на знакомство.
– Хорошо, я учту это, Нэнси, – сказал Роджер, забирая сдачу.
Пока он был в офисе связи, на улице выглянуло солнце и стало еще жарче. Пришлось скинуть пиджак, и теперь с чемоданом в руке и пиджаком через плечо Роджер выглядел заправским командированным.
Зайдя в ближайший магазин, он прошел вдоль прилавков, пока не нашел то, что искал – дорожные чехлы на сумки и чемоданы. Он взял черный, чтобы его багаж вольной расцветки не так бросался в глаза.
В отель «Луна» Роджер вошел уже с черным чемоданом и, подойдя к стойке, представился:
– Пщедыслав Зурковский. У меня бронь на выкуп.
– Добрый день, мистер Зурковский, – улыбнулась ему женщина лет сорока, уверенная в себе и с золотым бейджем, говорившим о ее высоком положении в иерархии служащих отеля. Скорее всего она кого-то подменяла. – Ага, вот нашла, – сказала она, обнаружив нужную строку на терминале. – Наличные?
– Так точно, Изабелла, – назвал он ее по имени, написанном на бейдже.
– Двести десять кредитов, – улыбнулась Изабелла.
– Пожалуйста, – в тон ей ответил Роджер, протягивая деньги. – За стойкой вашего отеля всегда дежурят самые эффектные женщины?
– Не всегда, – ответила Изабелла, довольная комплиментом. – Но для вас, мистер Зурковский, все самое лучшее.
Роджер взял ключ и в хорошем настроении направился к лифтам.
Молодой человек в форме шагнул, чтобы принять багаж, и Роджер позволил ему это сделать, а сам свернул в украшенный аркой вход в уютный винный магазинчик, где, помимо дорогих вин, продавались и более крепкие напитки. И тоже очень дорогие.
– Что порекомендуете? – спросил Роджер, глаза которого разбежались при виде этикеток. Даже по виду этих бутылок было понятно, что они не имеют ничего общего с той бурдой, которую он цедил последние семь лет.
– Смотря на какую цену вы ориентируетесь, сэр, – учтиво произнес полноватый продавец с профессорской бородкой и при бабочке.
– Сегодня цена значения не имеет. Сегодня настроение выпить и закусить как-нибудь, в тон выпивке.
– Любите теплые ароматы, острые, травяные?
– Люблю запах фруктов.
– Тогда коньяк. Рекомендую «Вечернюю долину». Ручная работа, ограниченный выпуск.
– А размер?
– Что, простите? – не понял продавец.
– Я спрашиваю – емкость бутылки какая?
– Ноль семьдесят пять.
– Это мне подходит. Я беру.
– Замечательный выбор! – развел руками продавец и бросился упаковывать бутылку.
Услышав разговор, носильщик с чемоданом заглянул в магазинчик.
– Тедди, захвати заказ нашего гостя!..
Носильщик шагнул к прилавку и взял у продавца сумку, куда вместе с коньяком были упакованы фрукты, конфеты, лимоны и много чего еще, выглядящего очень красиво в прозрачной праздничной упаковке.
– С вас пятьсот, – сказал продавец.
– Вот, пожалуйста, – ответил Роджер, отдавая деньги и предвкушая праздник.
59
Вручив носильщику чаевые, не принятые прелестницей из салона связи, Роджер закрыл на замок дверь номера своего официального пребывания, подошел к кровати и, сдернув покрывало, прямо в одежде повалился на постель и покрутился на ней, словно дурачась. Затем встал и руками смял одеяло. Теперь совсем другое дело.
Оглядевшись, Роджер подошел к столику, где лежала пачка журналов и рекламных буклетов, и разбросал их по столу, а пару уронил на пол. Затем открыл два журнала и небрежно их полистал, чтобы страницы выглядели мятыми. Передвинул кресло, бросив на него пульт от ТВ-бокса, и направился в совмещенный санузел.
Открыл дверь, зажег свет и принялся за дело – поднял крышку унитаза, вскрыл пачку гигиенических салфеток, одну из которых сразу смял и бросил в унитаз. Затем принялся с ожесточением разрывать плохо поддающиеся упаковки с зубными щетками, фирменным шампунем, мылом и нитью для зубов, а закончил бутылочками с полосканиями и кремом для бритья.
Часть упаковок бросил в коробку для мусора, часть в унитаз – так многие делали.
Выдавил немного зубной пасты в рот, добавил воды из крана и, пополоскав во рту, выплюнул все это на зеркало. Потом снял свежее полотенце, вытер рот и швырнул полотенце в угол.
Теперь весь номер имел обжитой вид, и Роджер со спокойной совестью взял свои чемодан, коньяк с фруктами и вышел на балкон, откуда перебрался на балкон соседнего номера.
Тот был точной копией первого, и именно здесь Роджер собирался прожить сутки или даже двое, если что-то пойдет не так.
Поставив чемодан, он снял пиджак и повесил в шкаф – на плечики, делая все неспешно и усилием воли оттягивая неизбежное. Но долго сопротивляться Роджер не смог – он разорвал праздничную упаковку и высыпал содержимое мешка прямо на кровать. Получилось довольно живописно. Затем схватил бутылку и одним движением свернул винтовую пробку, но под ней оказалась еще и винная.