Перезагрузка или Back in the Ussr-3
Шрифт:
– Как говорил старина Цицерон: 'Cui prodest? Cui bono?' - блеснул звучной латинской фразой считавший себя интеллектуалом Вэнс.
– К сожалению, мотив еще не доказательство, - ответил Тернер.
– Ну а убийства видных шахских военных и чиновников?
– спросил Бжезинский.
– Это могли сделать и исламисты, - сказал Тернер.
– В порядке мести. Эти фанатики на все способны. Впрочем, почти все их главари мертвы и правду мы вряд ли узнаем.
– Да это уже и не важно!
– сказал Мондейл.
– Важно, что теперь в Иране прокоммунистическое правительство!
– Ну, строго говоря, Раджави и его сторонников нельзя назвать коммунистами, - вмешался Вэнс.
– их идеология - это микст из социализма, ислама и национализма. Есть там и коммунисты, например, партия Туде, но они на вторых ролях.
–
– отрезал Мондейл, - Мы потеряли наши позиции в Иране, а русские заполучили базы в Персидском заливе и выход к Индийскому океану! Все стратегия окружения России за последние три с лишним десятилетия, летит к черту! Может быть, стоило высадить в Иране наши войска и помочь шаху подавить революцию?
Мы обсуждали этот вопрос еще в феврале, - сказал Вэнс, - это неизбежно привело бы к столкновению с русскими. Не забывайте, у Советов и Ирана есть договор еще 1921 года, позволяющий русским ввести войска в Иран в случае угрозы их южным границам. Так что они были бы в своем праве, а мы выглядели бы агрессорами, воюющими за коррумпированную, непопулярную тиранию. Вам мало Вьетнама? Особенно учитывая, что выборы не за горами.
– Провести высадку в Иране мы бы смогли, - вмешался Уоткинс.
– Даже несмотря на противодействие русских кораблей с Комор и из Йемена. Хотя потери были бы серьезными. Но дальше шансы на успех были бы весьма малы. Нам пришлось бы действовать на весьма удаленном ТВД, с крайне растянутыми коммуникациями, а у русских все было бы под боком. К тому же Иран - весьма нелегкая страна для сухопутной войны.
– Наши аналитики провели подсчеты, - поддержал адмирала Мейер, - и пришли к выводу, что первые полгода войны в горной стране с многочисленным, фанатичным и враждебным населением, имеющим поддержку Советов, стоили бы нам пять тысяч убитых. Это если бы русские напрямую не послали в Иран войска. И если не учитывать риск перерастания конфликта в большую войну с Советами. Армия, конечно, выполнит любой приказ. Но как военный, я хочу сказать, что шансов на победу не было совсем. Да и нация вряд ли приняла бы новую войну за два океана от Америки.
– Однако, в 1941 британцы и русские заняли Иран быстро и без проблем!
– вмешался Бжезинский
– Тогда была иная ситуация, - ответил Вэнс, с неприязнью посмотрев на Бжезинского и вспомнив строки из 'Вашингтон пост': 'Кому-то может показаться, что Бжезинский стоит на полезных позициях 'ястреба'. На самом деле он не 'ястреб' и не 'голубь', а сойка - тщеславная, болтливая и назойливая'.
– Мало кто в Иране хотел драться за непопулярного старого шаха, а желающих драться за революционную идею нашлось бы много, - сказал Сайрус.
– Да и русские тогда были вместе с британцами а не против.
– Так что же мы можем сделать для исправления иранской ситуации?
– спросил Президент.
– Пока что немногое, - ответил Вэнс.
– Этот Раджави то ли сам такой умный, то ли слушает хорошие советы, но он очень ловко ведет свои дела, избегая ненужного радикализма и глупостей, свойственных революционерам. Он сумел привлечь на свою сторону и крестьян, наделив землей в соответствии с законами ислама, и рабочих новыми социальными гарантиями, бизнесменов - снижением налогов и льготными кредитами, военных - планами создания современной профессиональной армии, национальные меньшинства - предоставлением автономии, средние слои - программой модернизации и демократизации. Он привлек даже часть духовенства, среди которого произошел раскол и теперь они выясняют отношения друг с другом. Он свел на нет безработицу, организовав для городской бедноты общественные работы, примерно как у нас при Рузвельте. Пострадали от него в основном экспроприированные помещики и представители шахской элиты, но их мало, и в Иране они не имеют поддержки. А еще, придя к власти, он приказал схватить и расстрелять всех уголовников. Для нас это конечно варварство, но Тегеран, по свидетельству журналистов и дипломатов стал одним из самых безопасных городов мира. Так что, его правительство весьма популярно и сил готовых выступить против него, я в Иране не вижу. Втянуть Иран в войну с соседями тоже не получится. С Пакистаном и Афганистаном у них отношения налажены, с Советами тем более. Турцию втравливать в это слишком рискованно - там многие районы похожи на бочку с порохом, да и русские
– Сайрус, у вас есть конкретные предложения?
– спросил Картер
– Дипломатия в данном случае бессильна, - развел руками госсекретарь.
– А экономическое давление?
– спросил Бжезинский.
– Санкции, замораживание авуаров, отказ в кредитах по линии МВФ и так далее?
– Не поможет, - ответил Вэнс.
– Европа и Япония на санкции не пойдут, они еще от топливного кризиса не оправились. А в одиночку мы ничего не сделаем. Замораживать авуары? А на каком основании? В Иране ситуация свободнее чем в большинстве соседних стран. Есть легальная оппозиция и оппозиционная пресса, прошли выборы, которые международные наблюдатели, в том числе и наши, признали свободными и честными. Раджави даже собственность иностранных компаний национализировать не стал. Только заставил пойти на уступки работникам в соответствии с новыми законами и повысил налоги на добычу полезных ископаемых, объявив о планах выкупа соответствующих предприятий в течении десяти лет по рыночной стоимости. Если сейчас заморозить их авуары, это будет очень плохая реклама нашим банкам. Нас ославят ворами по всему миру. Нам это надо? Что до отказа в кредитах, то Раджави это как слону дробина, он договорился о кредите с русскими, расплатившись иранскими товарами. Часть кредита засчитана как арендная плата за базы, так что пока ему хватит. К тому же ему досталась большая часть иранского золотого запаса, находившаяся в Тегеране, - Вэнс поморщился.
– Ведь говорили же шаху, что золото надо держать у нас или хотя бы в Европе. Но этот азиат никому не доверял и предпочел разделить золото на части, и большую часть держать под боком. ВотРаджави и захватил это золото, которое не смогли вывезти.
– И почему не смогли?
– поинтересовался Мондейл.
– Шах и его люди рассказывают какой-то бред!
– ответил Вэнс.
– Якобы отказали замки дверей, ведущих в хранилища, а ломать их не было времени, система защиты устроена на совесть.
– Раз дипломатия не в состоянии помочь, может быть, у ЦРУ найдутся решения?
– недовольно спросил Картер.
– Найдутся, мистер Президент, - сказал Тернер.
– А насколько они понравятся - вам судить. Я предлагаю играть на разжигании внутренних противоречий. Национальные меньшинства против персов и друг друга, суннитское меньшинство против шиитского большинства, рабочие против предпринимателей, крестьяне против горожан, клерикалы против секуляристов... Но это игра вдолгую, быстрого результата ждать не стоит.
– Ладно, за неимением лучшего примем это. А вас, джентльмены, - Картер взглянул на Мейера и Уоткинса, - я прошу разработать меры по противодействию русским базам в Персидском и Оманском заливах.
Генерал и Адмирал дружно кивнули.
– Кстати, о Персидском заливе, - сказал Бжезинский.
– Там есть еще одна страна, которая для нас важна не меньше Ирана, а то и важнее. Я про Саудовскую Аравию. Когда убивают сразу двух принцев, один из которых был наследником престола, а другой фактически представителем королевства на Западе и был вхож в самые высокие круги - это не шутки! Удалось что-то выяснить о покушениях?
– По Майями ничего, - ответил Уэбстер, - разве что пробили брошенную пусковую трубу от 'Блоупайпа'. Ракета украдена восемь месяцев назад с армейского склада в Британии. Предположительно ИРА. Больше никаких следов, как и свидетелей и описаний покушавшихся. Да вы и сами знаете, что такое Майями. Бандит на бандите. Надо бы ввести туда национальную гвардию и разворошить до дна, да кто же даст это сделать, особенно перед выборами. Голоса латиносов и черных нужны всем.
– А Ницца?
– спросил Бжезинский.