Перезагрузка или Back in the Ussr книга 1
Шрифт:
В первый из двух дней мы объехали три школы, техникум, два училища и пединститут, где я выступал перед первокурсниками. Домой вернулся под вечер совершенно измочаленным, кое-как перекусил и свалился в кровать. Кто там говорил, что п...ть - не мешки ворочать? Ничего подобного! Да я лучше машину картошки разгружу в одиночку, чем выступлю перед малолетними оболтусами. И ладно бы я отбывал номер, но ведь серьезно отнеся к своему заданию, и где-то меньше, а где-то больше, но сумел заинтересовать молодежь. Хоть это радовало. Ничего, завтра последний день. Наверное, Хома Брут так не радовался последнему дню
В пятницу за мной снова заехал Багдасарян на той же 'Волге', и мы отправились в заключительное турне. Последним пунктом в нем стояло посещение педагогического училища, выступление перед первокурсниками. При упоминании об этом учебном заведении в моей памяти что-то было шевельнулось, но тут же улеглось, оставив легкий осадок недосказанности. Хм, к чему бы это?
Парней и девушек число около тридцати собрали в актовом зале. Причем девушки явно преобладали. На сцене сбоку от приготовленных для меня стола и стула стоял стенд, на котором как-то забавно смотрелась моя книга в единственном экземпляре. Сверху еще прикрепили кусок ватмана, отрезанный в длину, с надписью: 'Не зная прошлого - не построишь будущего!'
Практически не заглядывая в бумажку, начал:
– Ребята, все вы, конечно, знаете, что наш город был основан в 1663 году. Именно это время и описывается в моей повести 'Крепость на Суре'. Замечу, что на самом деле острог стоял на реке Пенза, но тут я поменял название из чисто эстетических соображений. Тем более что Сура действительно протекала в паре сотне метров от крепостного вала, так что если я и погрешил против истины, то не очень сильно...
Когда с 10-минутным вступлением было покончено, Артур Вазгенович по традиции предложил задавать вопросы.
– Только одна просьба! Тот, кто спрашивает - обязательно представляется. А то вы знаете, как зовут автора, а он будет общаться с незнакомцем.
Первым поднял руку парень в очках с изрытым оспинами лицом, которого интересовала дальнейшая судьба Юрия Котранского. Затем вполне себе фигуристая девица, вполне тянущая на третьекурсницу и выше, поинтересовалась, не планируется ли восстановить крепостной вал, произвести, так сказать, историческую реконструкцию. Тут слово взял Багдасарян. Оказалось, что он был в курсе относительно планов властей как раз восстановить часть вала на улице Кирова, и мне подумалось, что тут наверняка имеются подсадные студенты с заранее согласованными вопросами.
Третьей подняла руку худенькая, скромно одетая девушка, однако при этом по-своему симпатичная.
– Ольга Козлова, студентка первого курса, - представилась она.
– Сергей Андреевич, расскажите, пожалуйста, как рождалось произведение. Что вас натолкнуло на создание повести и как долго вы ее писали?
Я, глядя на нее, так и замер с полуоткрытым ртом. Ольга Козлова... Блин, неудивительно, что уже при названии педучилища во мне что-то торкнулось. Ведь моя мать в этом году именно поступила на первый курс этого учебного заведения, а ее девичья фамилия как раз Козлова. И звали ее Ольга Вячеславовна. Тут же из глубин памяти всплыло воспоминание, как мама показывала мне семейный альбом.
– А вот я, - говорила она, уткнув палец в старое
– Ты и сейчас у меня вполне симпатичная, - сказал я тогда матери, а она обняла меня, 10-летнего, прижав мою голову к своей груди.
– Андрей Сергеевич, что с вами? Может, водички?
Я сглотнул ком, возвращаясь в реальность. Почему я почти полгода гнал от себя мысли, что нужно если и не встретиться со своими будущими родителями, то хотя бы поглядеть на них издалека? Чего боялся? Не знаю, но предпочитал делать вид, что этой проблемы не существует, что у них своя история, а у меня своя. Это только главному герою в фильме 'Назад в будущее' все давалось играючи, а тут реально колбасило при одной мысли о встрече с совсем молодыми предками. Но судьба привела-таки меня к моей матери.
Черт, нужно как-то выкручиваться, а то вон Багдасарян уже готов произнести фразу Жоржа Милославского: 'Ты не молчи, как пень, я ж не могу один работать'.
– А, хм, гм... Да, что-то в горле пересохло. Спасибо...
Я вернул пустой стакан, откашлялся и начал рассказывать, как писал книгу. А у самого мысли неслись в совсем другом направлении. И когда наконец встреча закончилась, я возблагодарил бога, что на сегодня больше никаких 'автограф-сессий' не предвидится. Слишком уж тяжело мне далось знакомство с мамой, которая пока еще совсем и не мама.
– Сережа, на тебе лица совсем нет, - произнесла Валя, вернувшись с работы.
– Ты не заболел?
– Да нет, все нормально, - выжал я из себя улыбку.
– Просто нелегко общаться с подрастающим поколением. Не завидую я учителям... Слушай, а давай я тебя покормлю. Ты отдыхай, а я щас что-нибудь приготовлю по-быстрому.
– Нет уж, кухня - женская прерогатива. У меня живот еще не настолько большой, чтобы я не могла справиться со своими обязанностями. Тем более твой футбол уже начинается, включай телевизор. А я пока как раз ужин приготовлю. Тебе картошку пожарить или отварить сардельки с макаронами?
– Мне? А, да все равно... Давай сардельки что ли...
Пока Валя возилась на кухне, я на автомате включил телевизор и невидящим взором уставился в экран, где судья дал стартовый свисток к очередному матчу чемпионата СССР. Интересно, если все пойдет по привычной исторической колее, то есть мои мать и отец встрется молодыми, поженятся, родят меня... И если меня родят - то я в этом мире останусь или исчезну? Потому что фантасты в своих произведениях предлагают самые разные варианты развития событий. И честно говоря, стираться из истории мне совсем не хотелось. Жизнь-то вроде только наладилась!
Что-то предпринять, чтобы мои родители не встретились? Ну уж нет, на такую подлость я точно не способен! Тем более что еще неясно, что будет со мной, если я у них появлюсь на свет. Может, там и не я вовсе буду, может, другой сперматозоид осеменит яйцеклетку? Так чего бить в набат раньше времени?! Ладно, поживем - увидим. А то вон пока думал, московское 'Динамо', за которое я болел всю свою сознательную жизнь, уже гол в ворота ЦСКА забило. Да и обоняние учуяло запах сарделек, что значительно повысило мое настроение. Жить можно! Пока, во всяком случае...