Перезагрузка
Шрифт:
Ха, а вот и поле посадочное показалось. Только оно не прямо по курсу. Снова поворот, на этот раз плавный. Интересно, Вера специально проделала или по-настоящему промахнулась? Лучше не спрашивать. Мужик какой-то с белым флажком стоит. Помахал. Ничего не понять, на сигналы поздно реагировать, уже садимся . Земля буквально прыгает на навстречу заставив сжаться в ожидании удара колес. На удивление оказалась мягкая посадка, только по толчку и ясно, уже сели. Самолет пробежал еще немного и стал заруливать к ангарам, уже не торопясь.
Так, собраться. Никто не должен догадаться о панических мыслях во время прыжков.
ПОМ остановился на прежнем месте и двигатель замолчал. Сразу обнаружилась куча разнообразных звуков. Птицы поют, деревья под ветром шуршат, где-то неподалеку рычит мотор грузовика. Вылезла наружу и встала, ощущая подрагивание коленок. Это не от испуга, скорее счастья. Хотелось попрыгать и радостно покричать.
– Не блевала?
– озабочено спросил Тимофей.
– Нет!
– гордо заявила.
– Посадка была замечательная. Я почти не почувствовала.
– Вот!
– воскликнула Вера.
– Настоящий комплимент. Пассажиру по... ветер и туман. Он одно знает, как его трясло. И раз сказала, значит получена высшая оценка. Считай квалификационный экзамен сдан.
На велосипеде подъехал тот самый с флажками. Один глаз с бельмом и вряд ли видит. И очки на носу. Тут все в полувоенной одежде шляются и с бородами, а лица, естественно, Женя с самолета не разглядела, зато заткнутые за ремень палочки не заметить нельзя.
– Не хотел мешать пока в полете, но тебя в штаб вызывают, - сообщил он, останавливаясь.
Вблизи заметно, что тоже молодой парнишка. Лет десять-двенадцать было во время Катастрофы. Собственно ничего удивительного. Взрослые не часто попадаются в последние годы. Да и те, либо на манер хана Ахмеда ходят с нукерами, либо давно в могиле отдыхают. Новое поколение далеко не всем удавалось держать в узде. В их краях смена власти обычно заканчивалась отсечением башки. А кому не удалось, вырезали со всей семьей. Только иногда, особо ценные специалисты, занимались своим делом и их никто не трогал. Но таких всегда было не особо много. Они в основном в больших городах проживали.
– Что-то случилось?
– насторожилась Вера.
– Нет, не слышал. Но всех кличут. Сердюкова с Калояном тоже.
Фактически все начальство. Она была старшей по ПОМам, Сердюков вообще над всем летным составом, а Калоян командовал техниками и снабжением. Готовилось нечто серьезное и Вера невольно насторожилась.
– Так бронепоезд штаб собрался запустить по железке на восток, - как о всем известном, произнес Тимофей.
– Наверное дорогу проверить на максимальную дальность. Может аэродромы подскока оборудовать и горючку завезти.
– А ты откуда знаешь?
– Деповские еще вчера забегали. Ленька поделился, - признался.
Особой тайны в том не имелось. Они старые приятели, а мастерские до сих пор не разделили. Заменить нечто, взяв запчасти с такой же модели, а также починить не сложное, невольно научились почти все. Автомастерские занимались лишь сложными случаями, большинство обходилось собственными силами. Но когда нужна какая-то деталь для самолета или вертолета все равно настоящих мастеров-профессионалов десяток на область и все в одном месте. Не важно, для чего тебе требуется: для вертолета, локомотива, грузовика, сантехники или еще чего. Выточить, отштамповать нестандартную вещь на станке или отлить из пластмассы, а то еще чего оригинальное, - будь любезен очень хорошо попросить в одном единственном пункте.
– А утром все три Поздняка с Атаманом на железке должны собраться и обсудить последние детали.
– Через Уральск?
– Не знаю, - сознался Тимофей.
– Может быть. Там катера и нефтегазовое оборудование производили, но вряд ли нас пустят всерьез чистить. Вроде там сильная община, а мобилизацию не проводили.
– У них на складах несколько тысяч 'Утесов', - задумчиво сказала Вера, - не знаю насчет патронов. И проверять не хочется. Зато ветка на Оренбург идет. Если не 'грабить', так может регулярную торговлю организуют. Тоже неплохо. Поехали, - сказала Жене.
– Все равно тебе на учет становиться положено, покажу заодно нужный кабинет.
Стоило слезть с велосипеда и собака кинулась без рычания и лая, едва успела руки подставить. От облизывания удалось уклониться. Спасибо пока не очень размерчик большой и держать не сильно тяжело. Когда вырастет на манер Стасового пса, пусть и не до такой степени, запросто с ног сшибет.
– И с чего такая радость?
– спросила с недоумением.
– Похоже она выбрала хозяйку самостоятельно, - сказал Стас.
Казачка обернулась на голос и поспешно зашла за спину Жене, прячась. Шарыч гулко гавкнул. Не пугает, выражает недоумение. Это и без перевода ясно сразу. Вместо ответа та принялась тыкаться в ноги девушке, добиваясь внимания.
– Сама купила, теперь сама и возиться станешь, - подвел итог сотник, глядя на поведение сучки.
– Может оно и к лучшему. Все равно скоро не до щенка будет, а дрессировать кому-то надо. Если правильно воспитывать, не хуже Шарыча сумеет служить.
– У меня никогда не было собаки, - созналась. У мусульман они нечистые животные и в домах редко держали. Может потому и Генрих не использовал, чтоб лишний раз не раздражать.
– Что делать-то надо?
В дом она попала приблизительно через час, выслушав подробную и с очень конкретными примерами лекцию о кормлении, командах и важности следить за здоровьем внезапно свалившейся на голову скотины, с упором на поиск блох, клещей, вычесыванием жесткой шерсти и важности отслеживать сигналы и вообще общаться. То есть разговаривать не только в приказной форме. Собаки, к сожалению, и после Перегрузки говорить не научились, однако вполне разумны. В определенных пределах, безусловно.
И это были не пустые слова. За не слишком долгое общение в пути Женя убедилась, что его пес способен многое объяснить, находясь аж в пятидесяти шагах. Без лая он рычанием давал понять об обстановке и понимал не только стандартные команды, но и достаточно сложные фразы. Стас мог отправить выяснить причину непонятного звука и в зависимости от результата разведки вернуться с докладом или атаковать.
Она всерьез подозревала, что его пес тоже перерожденный. Не внешне, но на мозги ему нечто подействовало. Если некое космическое излучение, как верят здешние, то ничего удивительного. Генрих разделял появившееся после Катастрофы непонятное на полезные и вредные мутации. Ко вторым относились опасные хищники, а к первым неожиданно плодовитые фруктовые деревья.