Перикулюм

Беннетт Натали

— Все зависит от того, о чем ты попросишь.

— Не ври мне больше.

Какого черта? Когда еще я ему врала? И как он узнал, что сказанное мною сейчас неправда? Потеряв дар речи и все еще ощущая его пьянящий аромат, я уставилась ему в затылок, глядя как он возвращается на свое место во главе группы.

Я хотела потребовать, чтобы он вернулся сюда и объяснил, что имел в виду, но за поворотом показался Дом Скверны.

Несмотря

на то, что доносившаяся оттуда фортепьянная музыка была первым естественный звуком, услышанным мною с тех пор, как мы оказались в этом городе, она совсем не добавляла мне желания туда войти.

Конечно же, другого выхода у нас не было. Дальнейшую дорогу заслоняла бетонная изгородь с торчащими из нее железными прутьями. Это только подтвердило мои догадки, зародившиеся у меня с той секунды, как мы вошли в ворота и оказались в ловушке.

Мы были стадом безмозглых овец, которых гнали на возможную бойню. Я внимательно рассматривала дом, куда нам предстояло войти, понимая, что назад мы уже не вернемся.

Это было кирпичное здание, над входными дверями ярко светились написанные круглыми буквами слова «Дом Скверны».

— Может, просто войдем? — спросила Марго, выжидающе глядя на Киарана.

— Посмотрим, — подходя к дверям, ответил Мэверик.

Он ухватился за двойные ручки и, потянув, с легкостью их открыл. В ночь полились звуки классической Лунной сонаты. За ними поплыли ароматы всевозможных блюд.

Мэверик с мальчишеской ухмылкой оглянулся на нас.

— Вот и ответ на вопрос.

Он вошел в дом так, будто там жил, и взмахом руки велел нам следовать за ним. Вся толпа медленно двинулась в здание. Мы с подругами, включая Селену, осторожно последовали за всеми остальными.

Прямо над нами висела огромная люстра, освещая прямоугольное фойе. Пол в стиле Старого света был отполирован до зеркального блеска, а стены покрывали темные обои с дамасским узором.

Впереди находилась большая лестница и просторный холл. И то, и другое было практически заблокировано всевозможным хламом и грудами стульев. И снова нам пришлось свернуть налево, где стояли звуковые колонки, из которых лилась фортепьянная музыка.

Разделившись на две шеренги, мы друг за другом медленно вошли в столовую. Стол был накрыт белой скатертью. Перед каждым стулом с высокой спинкой стояло изысканное блюдо и лежало столовое серебро.

От одного конца стола до другого тянулись разнообразные закуски, а в центре находился поднос с окороком.

Хизер взяла из серебряной вазочки две клубники и, слегка их сдавив, откусила кусочек.

— Они совсем свежие.

Чтобы мы это поняли, ей было вовсе не обязательно пробовать эту еду, тем более что еще не известно, откуда она взялась. Все казалось недавно приготовленным, очень аппетитным и безопасным для употребления. В круглых золотых бокалах было налито нечто очень похожее на вино.

— Какого черта? — спросила

Сьюзен, поднося к щекам свои морщинистые наманикюренные руки.

— Похоже, нас тут ждали, — заявил Кайрос.

Я обвела глазами столовую в поисках подсказки, которая помогла бы определить, почему нам нужно было прийти именно в этот дом. Все окна были закрыты плотными шторами, что придавало комнате особую атмосферу камерности и интимности.

Заметив в дальнем правом углу восковую фигуру, похожую на ту, что мы видели в будке охраны, я тут же направилась к ней и увидела, что она одета в костюм дворецкого. Манекен казался совсем живым, будто это и впрямь был человек.

Хотя, наверное, в этом и заключалась вся суть. В руках он держал металлический поднос, с каким ходят официанты. Прямо в центре этого подноса лежал второй диктофон.

— Ребята, — позвала я, чтобы привлечь их внимание.

— Нажми кнопку воспроизведения, — велела Мэл и, подойдя поближе, встала позади меня.

Сквозь столпившихся вокруг людей я взглянула на Киарана, который пристально смотрел на меня. Не на диктофон, не на восковую фигуру, а на меня. Облизнув губы и стараясь не обращать внимания на то, как его глаза следят за каждым моим движением, я нажала кнопку воспроизведения.

Казалось, все в комнате затаили дыхание в ожидании. Раздавшийся из динамиков голос очень походил на тот, что мы слышали в автобусе.

«Плесень. Гниль. Прекрасное разложение.

Кто-нибудь, кто угодно, пожалуйста, присаживайтесь.

Перекусите, расслабьтесь за бокалом любимого напитка.

Дом Скверны устроит для вас пиршество в обмен на вечный сон. Побалуйте себя хотя бы разок, и сможете уйти».

В конце последнего предложения послышалось тихое жужжание, а затем запись оборвалась.

— Я ни хрена не смыслю в загадках. Что все это значит? — спросила Марго.

— Не ешьте эту еду, — ровным голосом ответил Кайрос.

— Слишком поздно, — раздался откуда-то позади группы напряженный голос.

Мы все обернулись и увидели, облокотившуюся на спинку стула Хизер. У нее в руке была всего одна обкусанная почти до самого стебля клубника.

— Хизер! — воскликнула Эбби, вырвав у нее из пальцев остатки ягоды.

— Это все, что ты съела? — спросил Леонард, встав у нее за спиной.

Он обхватил ее за пояс, будто собирался повторить прием Геймлиха (прим.: Прием Геймлиха применяется для удаления инородных тел из верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной закупорке).

Хизер открыла рот, но не смогла произнести ни слова, а только судорожно втянула в себя воздух. Леонард отступил назад и, посмотрев на ее лицо, вытаращил глаза. Раздался громкий звук выпускания газов, и она начала мочиться под себя.