Пермский Губернский

Бергер Евгений

— Леди… Я не знаю, что произошло в прошлом. Однако, если вы пришли издеваться над моим другом, то я вынужден вас разочаровать и послать, куда подальше. Или же, у вас есть другое предложение? — поинтересовался я.

— Я уже его озвучила. — ответила Ксения, продолжая разглядывать моё лицо: — Я предлагаю вам дружбу.

— Дружба, это прекрасно! Только вот, я не желаю общаться с теми, кто делает мне одолжение. Знаете ли, Ксения — я за искренность и настоящее общение.

— Вот, как? — рот «эльфийки» расплылся в злобной улыбке: — Сперва я подумала,

что вы любите дерзить, поскольку пытаетесь скрыть за этим свою уязвимость. Но этот чёрный кусок меха явно успел рассказать вам обо мне… И несмотря на это, я не чувствую в вас страха. Мне любопытно, кто же вы такой, Фёдор Осокин?

— Миллионер, производственник, плейбой, филантроп.

— Ах… Юморите? — Ксения подошла ещё ближе: — Видите ли, в чём тут дело, молодой Граф… Мы с вами будем учиться три года в этом заведении. И я предлагаю дружбу, поскольку мне любопытно изучить вас. Думаю, мне не стоит говорить, что вам не следует отказываться от подобного предложения?

— Я не лабораторная мышь, чтобы меня изучать или препарировать. Посему — откажусь. — спокойно ответил я. Да уж… наглости этой «семейной розе» не занимать.

Госпожа Артова начала улыбаться ещё шире.

— Намекну, Господин Осокин… Что в случае отказа — вас ждёт очень непростая студенческая жизнь.

— Угрожаете мне?

— Предупреждаю. Даю последний шанс… Ну и всё в том же духе, Господин Осокин. — Ксения протянула ладонь, чтобы прикоснуться к моему лицу, но я тут же отстранился.

— Я не вещь, Госпожа Артова. Поэтому, предлагаю закончить этот бессмысленный разговор.

— Здесь я решаю, когда заканчивать. — сделав самое невинное лицо, ответила Ксения: — А ещё я всегда получаю то, что хочу.

— Это мои слова.

— Придумайте новые. — Госпожа Артова сделала ещё один шаг навстречу, едва не уперевшись в меня: — Скоро вы будете молить меня о том, чтобы я вновь предложила вам дружбу. Попомните мои слова!

— Сильно в этом сомневаюсь. — ну, что за наивная девочка? Она так самоуверенна, что совершенно не видит реальности. Что ж… значит мне выпадет «великая честь» её разочаровать.

— Ещё увидимся, молодой Граф. — облизнув губы, произнесла Ксения и вальяжно удалилась восвояси вместе со своей шерстяной язвительной подружкой.

— Я в этой истории только одного понять не могу. — я посмотрел на поникшего кота: — А, что такого страшного в том, что она твоя бывшая жена и первая хозяйка?

— Ох…

* * *

— Нет, ну ты глянь, а? — Светлана с восхищением наблюдала за беседой Артовой и Осокина: — Какое сексуальное напряжение! Не-е-ет… Эти двое точно трахнут друг друга. А, возможно, и не раз! О-о-о… Кажется, я смотрела хентай, который начинается точно так же…

— Свет… Может, ты не будешь так пристально за ними наблюдать? Неприлично, как бы. — вздохнула Виктория, чувствуя в груди непонятные покалывания от странных слов чудаковатой дочери Генерала.

— А, что? Все смотрят.

И я смотрю. — Светлана показала на то, как большая часть студентов в округе затихла и теперь с любопытством наблюдала за крайне интимной беседой двух молодых производственников.

— Бесстыдники… — вздохнула Гризли и попыталась переключиться на задание.

Сейчас в зал впускали только студентов, их родственников и тех, кто купил «вип-билет». По сути, культисты должны скрываться среди «випов». Но, что-то пока ни одной подозрительной рожи.

Да, и вообще, настроение, почему-то резко покатилось вниз…

— Эх, ты! — Светлана приободряюще похлопала Викторию по плечу: — Зря отказалась… Хороший же парень. И, главное — такой настойчивый. Наверняка в постели тот ещё тигр!

— А тебе, откуда знать? — удивилась Гризли, чувствуя, как от воспоминаний по всему телу забегали мурашки.

Нет, чудачки очень часто бывали в центре эротического внимания, но… Светлана явно не выглядела, как «опытная мадама».

— Я читаю додзинси и романтическую эччи-мангу! Про секс и мужчин я знаю всё. — гордо заявила любимая дочь Генерала и показала большой палец.

Если честно, то Виктория вообще не поняла, о чём именно идёт речь. Но, видимо, это, какая-то специализированная литература.

— Без практики искусство любви не понять. — усмехнулась Гризли: — Вот встретишь парня… Влюбишься и поймёшь, что там, и как.

— О-о-о… — Светлана очарованно посмотрела на Викторию огромными глазами: — СЭНСЕЙ!!!

— Что? Ой, нет… прости! Сморозила, не подумав.

— А вот и нет! Сейчас же мне всё расскажешь. Давай… — любимая дочь Генерала, словно кошка, начала ластиться к Виктории: — С Графом, что-то было? Ну, было же, да?

— Ничего не было… — смущённо ответила Гризли.

— Врёшь! Значит, было. Но, почему ты его отвергла?

— Маленький ещё. Тем более, посмотри! Ваша главная «Стервелла» уже его заприметила. И это на день открытых дверей… Представляешь, что будет, когда начнётся учёба? Нет уж. Спасибо. Не надо мне такого счастья!

— Ревность… А ты у нас собственница?

— Вообще-то, во мне говорит здравый смысл.

— Ну… Зачастую, ревность вовсе не нежелание делить, с кем-то свою половинку. Скорее, она возникает из-за чувства неуверенности в себе. Что, кто-то может оказаться лучше и забрать того, кем ты дорожишь. Но все люди разные! А волков бояться — в лес не ходить. — заявила любимая дочь Генерала.

— Ох… Давай поговорим, о чём-нибудь другом?

— Нет уж! Когда есть любимый человек, то никого другого и не надо. К тому же — ты такая красивая! Так, к чему вся эта неуверенность? — удивилась Светлана.

— К тому, что… — Вика задумалась. А ведь, если так подумать — она всегда переживала, что партнёр найдёт себе, кого-то получше.

Из-за этого были скандалы… Сцены ревности. Гризли реально вела себя, как злобная и недоверчивая медведица, подозревая всех и вся.

Но то были обычные парни. А тут — молодой Граф. То есть — табу.