Пермский Губернский
Шрифт:
— Что возьмём? — поинтересовался Сириус.
— Думаю, парочку топоров и медицинских иголок будет достаточно. — Вега алчно потёр ладони: — Закончим с этим поскорее! А потом… сгоняю, куда-нибудь отдохнуть. К чёрту Пермь!
— Точно… К чёрту! — вторили Сириус и Хадар.
* * *
После ночной заварушки, Вика чётко решила для себя, что больше ни при каких обстоятельствах не согласится на неофициальную встречу с Осокиным.
Он
Да ещё и предложение «дружбы с привилегиями»… Какими самоуверенностью и наглостью нужно обладать, чтобы сказать подобное девушке?!
И, вообще, нужно было скорее переключится на работу! Мерлин утверждал, что «Культ» не дремлет и готовит очередную пакость, где-то в губернии.
Но единственного человека, который мог бы помочь и разведать всю необходимую информацию — скинули прямо на крышу тачки Осокина. Или, он сам сбросился?
Дело в том, что, когда Фёдор поймал одного из культистов, Виктория успела подслушать их разговор, прежде чем разнести голову ублюдка из своего любимого монстра — «Smith Wesson 500 Magnum».
И судя по показаниям того культиста, Шахин выпрыгнул сам. Видимо, не выдержал пыток… Или просто испугался. Увы, этого уже никто и никогда не узнает.
В общем, последняя ниточка, связывающая «Культ» и Гильдию благополучно оборвалась.
Припарковавшись рядом с домом, Вика взяла сумочку, и устало зевнув, направилась в сторону своей любимой пятиэтажки.
Гризли жила здесь практически с самого рождения. Была лично знакома с большинством соседей. И, честно говоря — очень боялась, куда-либо съезжать…
По крайней мере, последняя её попытка съехаться с женихом успехом не увенчалась. Вика очень боялась поранить своего возлюбленного, оттого не могла быть до конца искренней. Собственно, из-за этого случилось огромное количество скандалов, которые привели к тяжелой размолвке.
И теперь из «родных пенат» — ни ногой…
— Я дома! — произнесла Виктория, повесив сумочку на крючок.
Вот он. Этот волшебный аромат настоящего кофе. И… Что-то жаренное? Похоже на оладьи. С абрикосовым вареньем!!! В животе тут же предательски заурчало.
— Пф-ф-ф… — из кухни выглянула мать семейства — строгая, но справедливая Любовь Васильевна. Или, как её за глаза прозвали домашние — Мама Люба: — Вернулась? Жаль.
— Чего это?! — возмутилась старшая дочь.
— Ну, так, значит он тебе не понравился, раз ты не осталась… Хотя, нет. По глазам вижу, что понравился. Значит, отказался брать! Хе-хе-хе… Обидно, конечно. Не усмотрела я тот момент, когда «кобылку можно было выгодно сбыть». Теперь хрен, кто клюнет.
— МАМ!!!
— Как и всегда — переломала ему все кости? Мне опять идти разбираться в милицию?
— Ой… Когда это ты в последний раз ходила? — недовольно фыркнула Виктория: — А ещё — у нас уже давно полиция! И
— А жаль! Так бы хоть, глядишь — мента подцепила! Говорят, они строгие, но очень хозяйственные. Порядок любят в доме, семье и деньгах. — мечтательно произнесла мать семейства.
— Не хочу, ничего слышать…
— А я — хочу. Знаешь, что? Топот маленьких ножек в гостиной! И, когда меня уже назовут: «Бабулей»! Где?! Где мои внуки, рыжая бродячая кошка?!
— Мам, но ты тоже рыжая.
— Мы все — рыжие! Но у меня есть ты и мелкая заноза, от которой точно внуков не дождусь… с её-то противным характером… О! Явилась! — усмехнулась мать семейства, глядя на сонную Анжелику, которая вышла в коридор на запах кофе и оладий: — Ну, как спалось? Случайно, не приснилось средства от твоей вечной вредности?
— Отстань! — шикнула Лика: — Я ещё хожу в школу! Мне рано замуж…
— В школу? — возмутилась Мама Люба: — Думаешь, я не помню, как держала в руках твой красный диплом? Дура ты.
— Угу… — младшая сестра посмотрела на Вику: — О! А ты опять с маленькими мальчиками зажигала? За руку здороваться не буду… Чёрт знает, где побывали твои руки этой ночью.
— Получишь! — рыкнула Гризли.
— С этого момента поподробнее. — мать семейства сложила руки на груди и внимательно посмотрела на старшую дочь: — Что это там за маленькие мальчики?
— Не слушай ты эту грымзу… Она же только и делает, что треплет нервы. — фыркнула Виктория.
— Конечно! А, кто мне говорила на прошлой неделе, что подцепила молодого богатенького мальчика? И, что типа — не захотела с ним оставаться из-за разницы в возрасте? — хитро прищурившись, поинтересовалась Лика.
— А, что там с возрастом? Несовершеннолетний, что ли? — удивилась Мама Люба.
— Мам, я не хочу это обсуждать!
— Нет уж, ты скажи. Мне стоит переживать? А-то вдруг в нашей семье завёлся великовозрастный педофил? — хохотнула женщина.
— Восемнадцать ему. Довольна? — насупилась Вика.
— Тю-ю-ю-ю… И стоило из-за этого переживать? Восемнадцать — самый обалденный возраст для мальчика! Он же тебя будет безмерно любить. И главное — искренне. А если ещё и богатый — подарками задарит. Может, квартиру купит, и ты, наконец-то, съедешь отсюда.
— Мам, я его отшила. Мне не нужен «мальчик». Я ищу — мужчину!
— ОТШИЛА?! — Мама Люба всплеснула руками: — В голове нет — из зада не достанешь, ей богу! Вот, что старшая без мозгов, что младшая. Интересно, в кого вы такие? Отец — инженер-проектировщик. Мать — повар в детском саду! Бабушка с дедушкой всю жизнь на железной дороге проработали. Уважаемыми людьми были! А вы… Без слёз не взглянешь. Одна тупая, вторая мышь дутая. Аж смотреть противно! Идите уже завтракать…
— Мам, ну правда! Когда мне будет пятьдесят — ему будет сорок. На кой чёрт мне это надо? Гулять начнёт… А, может и вовсе уйдёт «за хлебом».