Пернатый беспредел

Головачева Вера

– Да, – Костик сконфужено почесал затылок, – наверное, с расстрелом я загнул. И вообще, в школе, помниться, говорили что-то о экологической катастрофе… Так что простите, беру свои слова обратно.

– В общем, – подытожила Юлька, – все ясно. Бороться надо не с птицами. Бороться надо с той, кто их испортил. С демоницей Леггорной.

– Как она выглядит, мы уже знаем. Бедняга Штирлиц проболтался, что Леггорна прячется в образе воробья. Теперь надо выяснить, как ее отличить от других пташек и нейтрализовать.

– Всего

ничего, – не смогла не съязвить Лидочка.

После долгих дебатов подростки сошлись на том, что им не повредило бы еще немного информации. А еще надо поискать подозрительного воробья! Так что придется походить по улицам, понаблюдать, послушать. Птицы пока не нападали открыто на людей, если не брать в расчет кур деда Макара, так что прогулка не представляла никакой опасности.

Они выбрались из шалаша и полезли на забор (калиткой дети пользовались исключительно редко). Спрыгнуть с забора они не успели. Внимание подростков привлекли два явно нетрезвых джентльмена, двигавшихся нетвердой походкой по тротуару.

– Грязный алкоголик! – раздался вдруг на совершенно пустой улице выкрик.

– Это вы мне? – с удивлением обернулся один к другому.

– Нет, это ты мне! – уверено разъяснил его товарищ.

– И это после такой содержательной беседы? – разочаровано протянул первый.

– С поросятами не беседуют, поросятами закусывают, – ответил… Ребята не увидели того, кто ответил.

Пока они пытались найти взглядом подстрекателя, бывшие товарищи, набычившись, толкались плечами, пытаясь сбить друг друга с ног.

– Бей, предателя, он у тебя проездной стащил, – кричал кто-то в ветвях ближайшего дерева.

– Скворец! – осенило Лидию. – Это скворец! Если попугаи заговорили, то почему бы не разговориться и скворцам?

Словно подтверждая ее слова, из кроны дерева вылетела средних размеров птичка и села рядом с ними на забор.

– Ты с ними сидишь, а они у тебя бантик сперли, – убедительно донес скворец Юльке.

– Синенький? – девочка еле сдерживала смех.

– Ой, синенький, – пригорюнилась птица, – а еще мишку плюшевого и стол кухонный. Дай им хорошенько, чтобы с забора слетели. Ноги переломают, больше воровать не будут.

– Как вам не стыдно! – Лидочка всерьез обиделась на оскорбление. – Нельзя обвинять человека в воровстве, когда нет доказательств! Так поступают только невоспитанные и низкие люди!

– А она с твоим женихом целовалась, – компетентно заявил скворушка.

Пока бедная Лидочка ловила ртом воздух, задыхаясь от немыслимой клеветы и подозрения в наличии неведомого жениха, Костик пытался спасти здоровье соседки. Юлька потеряла над собой всякий контроль. Ведь только безрассудный человек может так безответственно хохотать на довольно высоком заборе!

Скворец, видя, что его поклеп не приняли всерьез, обиженно улетел, чтобы сеять смуту в более доверчивых сердцах, а пришедшая в себя Лида помогла брату затащить уже почти упавшую подругу на забор.

– Это все смешно, – не поддержала она веселого настроения подруги, – но посмотрите, что происходит с другими.

«Другие» отчаянно мутузили друг-друга, видимо, пытаясь кровью смыть оскорбление.

То, что положение довольно серьезно, ребята поняли, когда вышли на улицу. Сразу за поворотом на них налетели две милые тетушки, выкрикивающие друг дружке в лицо что-то обидное по поводу переваренной капусты.

Подозрительно часто встречались мальчишки, рьяно лупившие товарищей кулаками. А в одном месте два солидных дяденьки в пиджаках и галстуках валялись около тротуара в траве и пыхтели, неумело и неуклюже нанося удары:

– А я вам говорю, что если основание степени положительно, то при его увеличении значение степени увеличивается, – твердил один.

– Сам дурак, – монотонно и упорно пытался доказать другой.

– Скажите, пожалуйста, – вежливо обратилась Лидочка к дяденьке, который так рьяно заступался за основание степени, – не видели ли вы необычного воробья?

– Не мешай, девочка, – на секунду оторвался гражданин от своего важного занятия, – не видишь, у нас диспут!

– Кажется, – с сомнением в голосе пробормотал Костя, – безумие поразило не только птиц.

* * *

Дед Макар сидел на скамейке около дома со старыми подружками, окрестными бабушками, и расписывал свою победу над курами яркими, выразительными красками.

Бабушки прыскали в кончики головных платков и подзадоривали говорливого рассказчика охами и всплескиваниями рук.

– Я ка-а-ак дам одновременно одной ногой Квавземоде, а другой Жанне, они ка-а-ак брякнуться вверх тормашками! – живописал дед.

– А как же ты сам не упал? – притворно ласково спросила бабуля в синем платке.

– А че это я должен падать? – с подозрением в голосе поинтересовался дед.

– Если ты дрался двумя ногами одновременно, значит стоял на руках?

– Ну, выходит, так, – почесав подбородок под жидкой торчащей бороденкой заключил дед.

– Покажи! – потребовала назойливая старушка.

– Ничего ты не понимаешь, старуха, – компетентно заявил Макар, – слышала слово такое, «экстрим»?

– Неприличное, что ли? – охнула бабушка.

– Это ты неприличная! – возмутился дед, – а экстрим – слово научное, его даже по телевизору говорят. Когда появляется серьезная опасность, у человека вырастают крылья и он может то, чего не может в обычной ситуации. Теперь понятно?

Юлькин дедушка даже немного задохнулся, выговаривая такое длинное и умное предложение.

– Понятно, – важно кивнула головой старушка, – понятно то, что ты – старый болтун! Ладно бы еще загнул, что на руках стоял, но висеть на крыльях!