Перо динозавра
Шрифт:
Улыбающееся лицо Джека приветствовало его из колонки редактора на третьей странице, и Клайв улыбнулся ему в ответ. Они виделись вот только в прошлую субботу, да и вообще прекрасно общались в последнее время, так продолжалось уже полгода. Кэй и Молли очень подружились, Джек казался более расслабленным и даже вспоминал иногда о старых добрых временах, о том, чем они занимались вместе, когда Джек был ребенком. В субботу он вспомнил и про хижину.
— Ее же, наверное, не так легко было построить, правда? — спросил он. Обе женщины посмотрели на Клайва с любопытством. Сердце Клайва запрыгало в груди, но Джек расслабленно улыбался, и здесь явно не было никакого подтекста.
— Да, — ответил Клайв, —
— Как обидно, что мы так скоро переехали, — продолжил Джек.
Они ели сырное фондю в свежевыкрашенной столовой Клайва и Кэй, и Джек, сменив вдруг тему, рассказал, что его старший брат только что вышел из тюрьмы.
— Да-а? — протянул Клайв, чрезвычайно обрадовавшись тому, что хижина вернулась в прошлое, где ей и было место.
— Я не хотел ничего рассказывать, — сказал Джек, — гордиться тут нечем. Но теперь он вышел. Пятнадцать лет в тюрьме. Мы недавно ходили его проведать.
Джек ничего не сказал о том, за что брат сидел, а спрашивать Клайв не хотел. Пятнадцать лет, в конце концов, говорили сами за себя. Вместо этого Джек рассказал, что он рад был увидеть брата. Тот нашел работу на станции переработки, сортировал бутылки и был этим доволен. Джек вдруг посмотрел на Клайва и сказал:
— Спасибо.
Слово неуклюже повисло в воздухе, и Клайв не знал, что на это ответить. У Молли блестели глаза, Кэй поднялась и вышла за десертом.
Клайв растянулся на диване и начал листать журнал. На пятой странице он подавился чаем. Статья занимала шесть полос, над первой из них красовалось «Хелланд и др.». Это уже нельзя было принять за маленькую незаметную чепуху, призванную заполнить полосы в мертвый сезон, и Клайв сел на диване. В статье шла речь о бедренной кости берлинского экземпляра археоптерикса, которую Хелланд и Тюбьерг заново измерили в Берлине. Последнее одобренное измерение, произведенное в 1999 году профессором и орнитологом Клайвом Фриманом из Университета Британской Колумбии в Канаде, не просто оказалось очень неточным, но привело к ряду досадных выводов, которые, по мнению Хелланда и др., серьезно исказили существеннейшие аргументы, связанные с вопросом о происхождении птиц. Проблема в том, было ли такое искажение измерений погрешностью, о вероятности которой нельзя забывать, занимаясь наукой, или речь идет о сознательной манипуляции. Здесь следовали короткое описание конгресса в Торонто в 2005 году и пересказ последующего пресс-релиза отделения Клайва, который в этом контексте выглядел полной капитуляцией.
Клайв был так шокирован, что вскочил с места, опрокинув заварочный чайник. Статья откровенно над ним глумилась, и Джек ее одобрил. Мысли мелькали в голове так быстро, что на мгновение ему стало тяжело удерживать равновесие. Он держал номер «Scientific Today» на расстоянии от себя, как загоревшуюся прихватку, которую как можно быстрее нужно вышвырнуть подальше на улицу. Он действительно вышел на крыльцо, чтобы избавиться от журнала, и увидел, что Кэй достает из машины пакеты с продуктами. Клайв отшвырнул журнал, но тот приземлился ему на ногу. Он поднял его снова, но журнал прилип к пальцам. Кэй пришла на выручку и схватила его за локти:
— Дорогой, что случилось?
— Джек, — сипло ответил Клайв. Он тряс журналом в воздухе, чтобы отлепить его от пальцев, и вырвал страницу с иллюстрацией цветной двойной спирали ДНК из другой статьи, она спланировала на землю. В конце концов Клайву удалось избавиться от журнала, и он тяжело прошагал мимо Кэй, завернул за угол, исчез в саду и провел там около часа.
Только когда Кэй приоткрыла окно в гостиной и позвала его ужинать, он вернулся в дом. В девять часов он позвонил Джеку и предложил встретиться. Нет, никакого особого спешного повода. Может, сыграем
Джек зашел на следующий день, и все время, пока он болтал с Кэй, Клайв молчал. У него в кабинете они начали играть в шахматы. Был теплый летний вечер, окно в сад было приоткрыто, и Клайв слышал, как вдалеке заливались трелями птицы и как Кэй загружала на кухне посудомоечную машину. Джек вел себя как ни в чем не бывало и долго обдумывал очередной ход. Чтобы отвлечься, Клайв заставил себя думать о том, что, если ввести в строку поисковика его имя и фамилию, появляется 41 700 ссылок за 0,11 секунды. Когда же Джек, в конце концов, созреет для этого хода? Клайв поднялся и сделал им виски с содовой.
— Почему? — прошипел он, стоя у бара. Джек взглянул на него удивленно. — Почему ты портишь репутацию лучшего и самого уважаемого в мире научного журнала? — Клайв с силой поставил свой стакан на скатерть так, что содержимое расплескалось.
Реакция Джека его ошеломила. Клайв ожидал мгновенного раскаяния. Печальный взгляд мальчика, признающего правоту мужчины, который знает больше него. Единственное, чего он не ожидал, это того, что Джек спокойно скажет:
— Именно этого я пытаюсь избежать.
— Зачем тогда ты пропустил эту статью в «Scientific Today»? Я хочу знать зачем!
Джек долго смотрел на Клайва, прежде чем ответить:
— Потому что это мойжурнал, Клайв, и это я решаю, какие статьи в нем печатать, — Клайв уловил легкую дрожь в голосе Джека.
— Это ненаучно! — крикнул Клайв и топнул ногой. — И ты прекрасно это знаешь! Ты знаешь, что у этой позиции нет достаточных доказательств! Как насчет редукции пальцев, как насчет восходящего положения таранной кости, а? — Клайв вертел в руках стакан с коктейлем так, что жидкость в нем вращалась, как в центрифуге.
— Как насчет полулунной кости запястья, а, идиот, как насчет положения лобковой кости, всех тех огромных «но», о существовании которых ты прекрасно знаешь, что и позволяет тебе, в отличие от идиотов из «Science» и «Nature», не допускать рецензирования их бессмысленных статей о родстве? Когда ты успел превратиться в человека, который приводит свои научные позиции в соответствие с модой, а? Ты что, сошел с ума?
Джек трезво посмотрел на Клайва.
— Я больше тебе не верю, — сказал он наконец. — Да, правда, у твоих противников по-прежнему есть определенные проблемы с тем, чтобы объяснить редукцию рук, но мы говорим о двухсот восьмидесяти шести синапоморфиях, Клайв. Двухсот восьмидесяти шести. О пернатом тираннозавре. Да чего же ты ждешь? Что Бог должен приоткрыть в небе окошко и объяснить тебе, как все связано, чтобы ты был доволен? Я много лет поддерживал тебя профессионально. Я заходил далеко, даже дальше, чем следовало бы. Потому что ты… мой друг. Но теперь с этим покончено. Пернатый тираннозавр, Клайв. «Scientific Today» — это научный журнал.
— Откуда ты знаешь, что это тираннозавр? — прошипел Клайв. — Откуда ты знаешь, что это перья? Ты бы поместил перьяна животное, которое не может летать? Ты не хуже меня знаешь, что развитие перьев прямо и неразрывно связано с развитием способности к полету, и только позже перья стали служить для изоляции. И ты знаешь не хуже меня, что тираннозавр не летал. Ты не видел птичку. Яне видел птичку. Образования могут быть перьеподобными, и там наверняка есть остатки дорсального гребня, но это не предшественники настоящих перьев. Это само собой разумеется! Ты выступаешь с какими-то ненаучными догадками! Ты что, забыл, что никогда, никогда нельзя основывать свои суждения на том, чего ты сам не видел?