Перо и маузер
Шрифт:
— Спрячь лучше деньги в карман!.. Не дело ты затеял, Виксна! Ну выпил, и будет, — с напускной строгостью выговаривает ему Калнуснис, а сам вроде бы собрался уходить.
— Чего? Это ты там вякаешь, Калнуснис? Учить меня вздумал? Ты что, нянька мне? Вот как кину сейчас на стол сотенные и буду пить всю неделю — из-за стола не встану! Верно я говорю, корчмарь, или нет? Хочу послушать, что скажет корчмарь! Я хочу, чтоб корчмарь высказался!
— Верно! Все верно!
— Ну так и ставь
Время от времени Вуцан приоткроет дверь, заглянет внутрь, опять закроет. Там все то же — Виксна расплескивает пиво по столу, по полу, льет себе на штанины...
Лошади совсем ошалели от оводов и мух, лягаются, рвутся из упряжи. Пора бы и ехать, да хозяева что-то волынят.
«А, какое мне дело! — думает Вуцан, присев на лестницу. — Пусть себе хлещут, пусть морят лошадей!» — И, словно желая сорвать скопившуюся злость, с сердцем сплевывает.
Ты бросай, бросай на ветер Денежки отцовские!
В корчме теперь звучит уж не только хозяйский бас, все трое поют.
«Да они поди только во вкус вошли!» — про себя усмехается Ион, прикидывая, что придется, видно, здесь заночевать.
— Ион! Слышь, Ион! — раздается крик на всю корчму, даже стекла в рамах звенят.
— Пойти или не стоит? — рассуждает Вуцан. Потом нехотя встает. Ладно, зайдет, посмотрит, что там такое.
— Пей, Ион! — орет Виксна, о край стола откупоривая бутылку.
— Не хочу, хозяин!
— Пей. раз хозяин велит! — Виксна даже каблуком притопнул, пиво брызжет во все стороны.
— Вы меня работать, а не пить нанимали! — отвечает Ион.
— Пей, говорят тебе, голь перекатная!
Виксна подошел к нему, пошатываясь, чуть ли не силой собирается напоить работника.
— Вы пьяны, хозяин! — Кровь бросилась в лицо Иону, он едва себя сдерживает.
— Не горячись, Рейнис! Не горячись! — вступился Калнуснис. Он уже придумал, как буяна из корчмы выманить. — Человек не скотина, не годится его через силу поить. А вот лошадок мзжно пивом напоить.
— Давай лошадей напоим! Здорово придумал! Что мне, жаль для них ящик выставить!
Виксне предложение пришлось по душе.
И долго еще трое хозяев поили пивом лошадей из бутылок. Наконец с помощью Иона кое-как удалось уложить Виксну в фуру, прикрыли сверху попоной, и застоявшиеся лошади весело покатили...
Домой гуляки явились поздно. Первым доехал Ма-лынь. У того хутор верст на двенадцать ближе. Последним добрался Рейнис Виксна — его дом в полверсты от Калнусниса.
Домочадцы,
— Приятель, чей это дом? — спрашивает Ион, выходя навстречу Густу. — Конь встал и ни с места.
— Дом-то наш! А тебе чего?
Густ опять принимается протирать глаза; конь и фура — все хозяйское, но кто ж этот парень?
— Я вам хозяина привез, если только дом не перепутал. Да уж. верно, лошадь знает свой дом.
— Хозяина?.. Неужто помер? Так я сейчас хозяйку кликну!
— Нет, погоди! Просто пьян в дымину! А я к нему в работники нанялся. — Вуцан приветливо протягивает руку.— Здорово, приятель! Значит, вместе нам работать!
Совместными силами Рейниса Виксну перетащили в хозяйскую половину, потом работники снова вышли во двор. Густ Целм отвел Вуцана на сеновал с остатками прошлогоднего сена. Покружил еще по двору, лошадей зашел проведал, накинул скобу на дверь конюшни и обратно на остывшую постель...
И собаки наконец угомонились. Забрались в самую гущу сирени, свернулись в клубок и дремлют, лишь изредка приподнимут морду — послушают, понюхают...
Ион, зарывшись в сено, думал о новой работе, об ушедших днях революционной свободы, о верховьях Даугавы, но мало-помалу мысли его обрываются...
Разбудил его луч солнца, сквозь щель в крыше упавший на глаза... Часов у Иона нет. Да и куда ему торопиться? Перевернулся на другой бок, решил спать, пока не разбудят.
И опять проснулся. Солнце уже высоко. Про Иона, видно, забыли. Ну и пусть! Не самому ж ему искать работы. Он тут никого и ничего не знает. Пьянчуга-хозяин, проспавшись, может, и не захочет его признавать...
— Эй, там на сеновале! Спускайся вниз, хозяин зовет! — кто-то кричит басовитым голосом, поднявшись до середины лестницы. Для вящей важности раз-другой постучал о перекладину и полез обратно. Вспомнили наконец!
Отворив дверь дома, Вуцан рот раскрыл от удивления: перед ним при всех своих регалиях стоит блюститель общественного порядка и, направив на него револьвер кричит:
— Руки вверх!
Ион поднял руки, глаза вытаращил, даже назад попятился, и все глядит в недоумении то на одного, то на другого — на хозяина, Густа Целма, незнакомую женщину. Что за шутки?
После того как полицейский велел обыскать его карманы, продолжая потрясать револьвером перед носом Иона, тут уж он сообразил, что это не шутки.