Перо и волына
Шрифт:
– К вам никого не пускать, Георгий Константинович?
– Да, я буду занят.
Руслан и Хожа с любопытством проводили взглядами эффектную длинноволосую брюнетку.
– Какая у тебя девушка красивая работает, Жорик, – улыбнулся Руслан. – Почему не знакомишь?
– Да я не думал… это же просто секретарша.
– А вот один наш знакомый, – ухмыльнулся Хожахмед, – любит говорить – не секретарша, а секретутка.
Мотукаевы засмеялись.
– Ладно, Хожа, – поднял руку Руслан, – перейдем к делу.
Некстати зазвонил мобильный
– Да? Дорогая, перезвони мне позже. Не знаю, часа через два-три. Нет, сегодня мы не поедем на дачу к твоим родителям. Нет.
Он выключил мобильный телефон, положил его в ящик стола и извинился:
– Это супруга звонила.
– Да, мы поняли, – сказал Руслан, закидывая ногу на ногу.
– А жена у тебя тоже красивая, как эта секретарша? – поинтересовался Хожахмед.
И, поймав на себе осуждающий взгляд Руслана, тут же вскинул руки.
– Хорошо, хорошо, о женщинах больше не будем.
– Ну что ж, Жорик, где наши деньги?
– Я сейчас все объясню. Оборудование уже заказано, давно заказано, полтора месяца назад. Вот, я сейчас покажу документы.
Венедиктов взялся за ручку, чтобы открыть ящик стола, но Руслан остановил его:
– Не надо, мы верим. Что дальше?
– Ну так вот, я и говорю. Оборудование заказано, со дня на день ждем прибытия контейнера. Потом растаможим и будем продавать.
– Погоди, Жорик, – властно сказал Руслан. – Где наши деньги?
– Я же и объясняю, – виновато развел руками Венедиктов. – Деньги пока еще не обернулись. Они в работе. Но обещаю, что ждать осталось очень недолго. Мы сейчас работаем с потенциальными покупателями, приезжали люди из Красноярска, Тюмени, Хабаровска. Они возьмут аппаратуру, это хороший ликвидный товар. Сейчас в провинции многие открывают телевизионные студии. Понимаете, я буду иметь дело с сибиряками, а они же все богатые, на нефти и газе сидят. Деньги у них есть, они быстро расплатятся.
Руслан достал из кармана пачку «Мальборо», вынул две сигареты, одну сунул себе в рот, другую протянул Хожахмеду. Они закурили, щелкнув одинаковыми зажигалками «Зиппо».
– У тебя пепельница есть? – прервал Хожахмед словоизлияния Георгия.
– Что? А, там, на столе. Да, так вот я и говорю – деньги появятся очень скоро, я заказал две видеокамеры «Sony», две монтажные линейки, звуковой компьютер…
Руслан с усталым видом потер лоб:
– Хожа, ты что-нибудь понимаешь?
Тот выпустил изо рта струю дыма и покачал головой:
– Нет.
– А я понимаю. Наших денег у Жорика нет. А все, что он нам здесь вдувает, – это просто туфта.
– Погодите, погодите, ребята, – нервно размахивая руками, воскликнул Венедиктов, – я же не отказываюсь вернуть вам деньги! Но поймите, в какое положение вы меня поставили. Мы ведь договорились, что я беру эти пятьсот тысяч на полгода. Я был совершенно уверен в том, что наш договор остается в силе, и пустил эти деньги в оборот, как и договаривались. Вы ведь помните
– Что-то смутно припоминаю, – вяло протянул Хожа, тыча окурком в пепельницу.
– Как – смутно? Но ведь мы же здесь разговаривали, в этом кабинете. Вы сказали, что у вас есть свободные деньги, что вас вполне устраивают условия договора, что вы позволите мне отработать долг и вернуть его с процентами. У меня ведь хороший перспективный проект, все уже работает, механизм вертится. Подождите еще немного, я обязательно верну деньги.
– Они нужны нам немедленно, обстоятельства изменились, – спокойно сказал Руслан.
– А как же условия договора? А как же слово?
– Это мое слово, захотел – дал, захотел – взял, – невозмутимо заметил собеседник. – Ты, Жорик, кажется, не понимаешь, с кем имеешь дело. Я – в авторитете.
Венедиктов сразу потух, услышав эти слова Руслана. Ему почему-то явственно представилась картина, напоминающая сцену из западного боевика.
Он, Георгий Венедиктов, сидит на стуле, связанный по рукам и ногам, а его стопы погружены в тазик с застывающим цементным раствором.
Потом перед мысленным взором мелькнуло другое видение. Горящий джип «Мицубиси-Паджеро», за рулем которого обугливается его собственный труп с пулевыми ранениями в голову.
Очевидно, все это красноречиво отразилось на лице Георгия, потому что Руслан, выдержав паузу, с улыбкой спросил:
– Теперь понял? Туфту больше гнать не будешь?
– Я… – сглотнул Венедиктов. – Давайте договоримся, господа. Мы же нормальные здравомыслящие люди, мы же всегда можем договориться.
– Что ты можешь нам предложить? – усмехнулся Хожахмед. – Этот офис? Компьютер с факсом?
– Ну, я не знаю… Может быть, мы все-таки найдем варианты? Продлим долговые обязательства?
– Слушай сюда, Жорик, – жестко сказал Руслан. – Деньги ты нам возвращать не хочешь, хотя я дал тебе целую неделю срока. С сегодняшнего дня я включаю счетчик.
– Как – счетчик? – обмер Венедиктов. – На каких условиях?
– Условия очень простые. Один день – один процент, два дня – два процента, десять дней задержки – десять процентов.
– От какой суммы?
– От сегодняшней, от пятисот двадцати пяти тысяч долларов. Кстати, во сколько ты оцениваешь свою студию?
Венедиктов облизнул пересохшие губы.
– Э… одного оборудования по приблизительным подсчетам тысяч на шестьсот.
– Очень хорошо, – на лице Руслана появилась удовлетворенная улыбка. – Если не вернешь деньги через две недели, придется переписать твою контору на меня.
– Но… но мы так не договаривались. Это невозможно.
– На свете нет ничего невозможного. – В голосе Руслана появились металлические нотки. – Или ты возвращаешь мне долг, или прощаешься со своим барахлом. Попробуешь меня обмануть, пожалеешь о том, что на этот свет родился. Для начала твоя жена познакомится с моим братом. Хожа, ты ведь не против?