Перо и волына
Шрифт:
– А где ты договорился встретиться с ним?
– На стоянке, чтоб не потеряться.
– Знал бы, не тащился через все поле, там бы посидел, – шутливо заметил Жиган.
– Ничего, прогуляйся, тебе полезно.
– Это ты мне говоришь?
– А что? Наверняка ведь пеших прогулок почти не совершаешь? В офисе сидишь, в машине. Вон, смотрю, уже брюшко начал отпускать. Заматерел. Я-то помню тебя еще, можно сказать, мальчишкой. Поджарым, сухим, ни капли жира. Только мышцы, кулаки и взгляд – злой, гордый.
– Что ты хочешь сказать, – усмехнулся Жиган, – что у меня сейчас взгляд
– Ты меня не провоцируй, Жиган, я всегда прямо говорю то, что думаю. Раз сказал – заматерел, значит, заматерел, это не так уж плохо. Но все-таки старайся поддерживать себя в форме. У тебя еще вся жизнь впереди.
– Я об этом с детства слышу. Лучше скажи мне, что ты думаешь по поводу этого огольца Георгия?
– Шанс упускать нельзя. Если ты хочешь закрепиться в Москве, надо пойти навстречу пацану.
– Боюсь – подведет, – покачал головой Жиган, – не доверяю я этим салагам. И потом, я абсолютно не въезжаю, что у него с крышей.
– Я наводил справки среди родских воров – никто ничего толком сказать не может, есть сейчас у Георгия крыша или нет. Раньше его опекал Гиви Резаный, у них даже офисы рядом были на одном этаже в «Интуристе». Но Гиви уже два месяца как исчез, и похоже, что наш парнишка остался один.
– Что значит – исчез?
– То и значит. Поутру собрался ехать в офис, попрощался с супругой, спустился во двор к машине. Потом в дверь его квартиры позвонили. Прошло несколько минут с тех пор, как он вышел. Она открыла дверь, там стояли менты. Может, и не менты, по крайней мере, форма на них была ментовская. Отдали жене ключи от машины Гиви, сказали «до свидания» и ушли. С тех пор Резаного никто не видел. Если он еще жив и паче чаяния объявится, то мы с ним все вопросы насчет Георгия решим. Я Гиви давно знаю, он человек здравомыслящий и косяки пороть не станет.
– А если не объявится?
– Значит, у Георгия теперь будет новая крыша – наша.
– Кстати, чуть не забыл. Отдельное спасибо тебе, Артур, за помощь при решении проблем с моими московскими партнерами. Деньги теперь, можно сказать, в клювике носят.
– Не за что, – спокойно ответил Артур. – Мы должны помогать друг другу. Сегодня я тебе, завтра ты мне.
– Георгий просит аванс. «Лимон» баксов – это серьезная сумма.
– «Лимон» ему не давай, – наставительно сказал Артур. – Слишком большой аванс для первого раза, обойдется пятихаткой косых.
– Я тоже так думал, – кивнул Жиган, – и рад, что ты разделяешь мое мнение.
Они уже подошли к стоянке, когда на нее с дороги зарулил сверкающий лаком и хромом лимузин «Вольво».
Из машины вышел Венедиктов с небольшим кожаным атташе-кейсом в руке. Поздоровавшись, он извинился за задержку.
– Готовил проекты новых учредительных документов, – объяснил он. – Где мы можем сесть? Может быть, у меня в машине?
– Не стоит. Там, дальше, за полем, есть небольшое открытое кафе, – сказал Артур, – там и посмотрим документы. А сейчас хотелось бы решить несколько принципиальных вопросов.
Они направились мимо манежа к тому месту, где располагался невысокий крытый павильончик, а рядом с ним – белые пластиковые столы
– Георгий, я хочу, чтобы ты был предельно откровенен с нами, – серьезно сказал Артур. – Иначе нам трудно будет рассчитывать на настоящие партнерские отношения. У тебя есть крыша в данный момент?
– Допустим, – осторожно сказал Венедиктов.
– Кто? – прямо спросил Артур.
– Ну… это очень уважаемые в своем кругу люди.
– Я хочу знать их имена.
– Гиви Берадзе, – сказал Венедиктов, покусывая губы.
Артур и Жиган переглянулись. Пока предположения старого законника подтверждались.
– Ты знаешь, где он сейчас?
– Э… мне сказали, что… В общем, он давно не появляется в офисе. Я звонил ему домой, но там никто не поднимает трубку. В гостинице говорят, что он уехал за границу… на время… кажется, у него какие-то неприятности.
– Что ж, пусть будет так, – вздохнув, произнес Артур, – но имей в виду, что отныне до появления Гиви опекать тебя буду я. И если будут возникать какие-то серьезные вопросы, немедленно обращайся ко мне. В любое время.
Судя по поведению Георгия, особой радости от подобных перспектив он не испытал. Венедиктов рассеянно шел рядом с собеседниками, поглядывая то на тренирующихся конников, то на легкие облачка над головой.
– Теперь дальше, – продолжал Артур. – Непосредственно работать ты, Георгий, теперь будешь с Константином. Через него ты получишь и деньги.
Венедиктов оживился, в глазах его блеснули радостные огоньки.
– Всю сумму, как и договаривались?
– Для начала мы должны убедиться в твоей порядочности. Поэтому получишь пятьсот тысяч. Но наличными.
Огоньки в глазах Венедиктова погасли.
– Послушайте, Артур, но мне нужен аванс в размере миллиона. Я же просил.
– Зачем тебе нужен именно миллион? Обоснуй.
Георгий запнулся на полуслове. Может быть, рассказать Артуру о неприятностях с братьями Мотукаевыми? А если договоренности вообще не удастся достигнуть? Даже пятьсот тысяч – это лучше, чем ничего. Глядишь, сотню-другую все-таки удастся где-нибудь перехватить, и тогда вопрос будет закрыт. Да, пожалуй, не стоит говорить Артуру об истинных причинах денежных затруднений. И Венедиктов принялся излагать Артуру и Константину заранее разработанную легенду:
– В ближайшие пятнадцать дней фирма «Sony» объявляет сезонную скидку на аппаратуру, работающую в формате «Бетакам-SP». Я хочу воспользоваться этим случаем и закупить монтажные линейки, камеры, звуковую технику, сэкономив на этом порядка двадцати процентов стоимости.
– Я что-то не очень хорошо понимаю, – сказал Жиган. – Зачем для закупки аппаратуры нужен нал?
– А я про нал ничего не говорил, – пожал плечами Георгий.
Действительно, Венедиктов прямым текстом не упоминал о том, что ему нужны наличные. Это объяснялось очень просто. По нынешним временам в Москве перевести безналичные средства в хрустящие купюры любого цвета и достоинства не составляло особого труда. Желающих заняться этим было хоть отбавляй. А там, где есть конкуренция, непременно снижаются цены. За вполне божеский процент можно было обналичить любую сумму.