Перо и волына
Шрифт:
Панфилов вытер бумажной салфеткой руки и, как бы между прочим, сказал:
– Если у каждого, кто пытается меня убить, я буду отбирать по пистолету, то у меня скоро соберется целый арсенал.
– Что мне с ними делать – в бочке солить? – вздохнул Семенков. – Сначала «смит и вессон» армейского образца, теперь это… По лезвию ходишь…
– От судьбы не уйдешь… Айваз сначала орал про какой-то остров любви. Что, мол, Порожняк там уже неделю отдыхает. Потом вообще тявкнул, что пацанов Порожняка по его заказу грохнули.
– Каких
– Наверное… Извини, Владимир Иваныч, подробнее не узнал. Жалею, что сорвался, не устроил ему допрос с пристрастием. Он бы мне все выложил, как на блюдечке. И про остров любви, и про «Жар-птицу».
Семенков при очередном упоминании об острове любви помрачнел.
– Я скоро вернусь, Константин Петрович. Ты меня подожди, никуда не уходи.
Он вышел из кабинета, оставив пистолет на черной полированной крышке стола. «Симпатичная картинка, – почему-то подумалось Жигану. – Матовый белый ствол на черном фоне. Жалко, сфотографировать некому».
Полюбовавшись немного на «стар», Панфилов спрятал его в карман куртки.
Раздался телефонный звонок.
– Да, слушаю.
– Канстантын? – прозвучал в трубке незнакомый сиплый голос с сильным кавказским акцентом.
– Да. Кто это?
– Слушай, дарагой, ты залез в чужой огород и хочешь сожрать капусту, на которую не имеешь права. Ты знаешь, что московский телеканал шавкам вроде тебя не по зубам? Отвали от Жорика Венедиктова, и тогда мы тебя не тронем. А попробуешь дергаться, тебе хана. Один раз тебе уже намекнули, да ты, видно, совсем тупой, хоть и резвый. Рокера на мотоциклетке не забыл?
– Вон оно что… Тогда слушай сюда. Наезжать на меня бесполезно. Хочешь перетереть – забивай стрелку. К тому же приличные люди представляются, когда хотят вести деловой разговор.
– Я – человек резкий, нетерпеливый. Понял? С теми, кто переходит мне дорогу, разговаривать долго не люблю. Это мое тебе последнее предупреждение. У Жорика уже есть крыша в столице, ему другая не нужна. Если ты или твой старый прошляк Артур еще хоть раз появитесь в отеле «Интурист», ваши кости будут грызть собаки. И эту жидовскую морду Туза предупреди, чтоб отвалил. Ты понял меня, казол?
В трубке раздались короткие гудки. Жиган медленно набрал номер московской квартиры Артура. К телефону долго никто не подходил, и Панфилов уже начал нервничать. Наконец он услышал знакомый голос родского вора.
– Артур, ты виделся с Борей? – встревоженно спросил Панфилов.
– Мы разговаривали с ним по телефону.
– Давно?
– Днем.
– Срочно отмени кипиш насчет бабок для Венедиктова.
– Это невозможно, курьер уже отвез Георгию наличку. А что случилось?
– Мне только что звонил какой-то лаврушник, наезжал.
– Какой лаврушник?
– Представляться он не захотел.
– Это как-то связано с Венедиктовым?
– Напрямую. Он сказал, что московский телевизионный канал нам не по
– Венедиктов звонил мне буквально час назад. Благодарил за воздух и подтвердил, что все договоренности остаются в силе.
– Больше ничего не говорил? Ни о каких наездах?
– Больше ничего. Голос, правда, был излишне возбужденным, но я решил, что он просто рад решению проблемы.
– Попробуй снова связаться с ним, а потом перезвони мне на работу. Выясни, что это за люди и чего они хотят.
Положив трубку, Жиган опустил голову и потер небритый подбородок.
«Так я и знал. Сразу надо было догадаться, что с этим сопливым пацаненком нельзя иметь дел. Кому же он нас сдал? И кто это так нагло наезжал по телефону?»
В кабинет вошел Семенков. Подойдя к столу, он бросил перед Панфиловым несколько снимков, сделанных фотоаппаратом «Полароид». На них были изображены два трупа в разодранных лохмотьях, с торчащими из-под них костями и ошметками мяса.
Трупы были изуродованы до неузнаваемости. У одного из них к тому же почти отсутствовала голова – остались лишь осколки костей со следами запекшейся крови.
– Это что такое? – спросил Панфилов, всматриваясь в фотографии.
– Бродячие собаки поработали, судя по всему, – пояснил Семенков. – Мы тут с ребятами попытались, насколько возможно, провести идентификацию.
– Я и так вижу, что это Порожняк с Зюзей.
– Мы пришли к тому же выводу. А теперь посмотри на обратной стороне.
Панфилов перевернул карточку и увидел надпись «Привет с острова любви».
– Откуда это?
– Сегодня по почте прислали в обыкновенном конверте. Точнее говоря, подкинули, потому что на конверте нет штемпеля почтового отделения.
– Скорее всего свои, местные. Все правильно. Узнать бы только кто…
– Выясним, – решительно сказал отставной разведчик, – обязательно выясним.
Через пятнадцать минут, когда Жиган докуривал вторую сигарету, позвонил Артур.
– Нигде не могу найти Венедиктова. На работе говорят, что он куда-то уехал, но координаты не оставил. Дома к телефону не подходят. Сотовый отключен. Я провентилировал по своим каналам – кажется, наш Георгий закрутил что-то на стороне.
– Это точно?
– Информация от человека, которому я доверяю. Он из окружения Гиви Резаного.
– Почему же этот человек раньше молчал?
– Он не знал о моих завязках с Венедиктовым. К тому же ему сейчас, после исчезновения Гиви, самому приходится скрываться.
– Есть что-нибудь конкретное?
– Обещал к утру узнать и сообщить мне. А пока… Не хочу накаркать, но особая осторожность всем нам теперь не помешает.
– Ты думаешь?..
– Не дай бог, какие-нибудь отморозки. С такими дела вести очень сложно. Они только один язык понимают, язык силы…