Перо коннекта

Сканников Владимир

— Не отвлекайся, — ровно сказал связник. — Поговорим о деле.

— Да я не спешу особо. А ты, значит, спящий агент, как в шпионских триллерах? Я прямо польщён. Думал, это всё байки, городские легенды… Даже не представляю, у кого сейчас есть такие технические ресурсы. У Джей-Кью-Эйт разве что…

Собеседник не повёл даже бровью. Молча смотрел и ждал продолжения.

— Так, — сказал Снегирь, — дай подумать. Если всё-таки Джей-Кью-Эйт, транснациональное чудище… Ужас, летящий на крыльях ночи…

— Я ничего такого не говорил.

—

Но и не отрицаешь… Ладно, перейдём к сути. Кто бы вы ни были, играете вы по-крупному. А я — не то чтобы рядовой сотрудник, но и далеко не топ-менеджер. Что вам от меня надо?

— Не прибедняйся. Ты обладаешь определёнными навыками, которые могут нам пригодиться здесь и сейчас.

— То есть внутри игры? Не в реале?

— Всё верно. Твоя помощь будет оценена должным образом.

— А конкретнее?

— Пятьдесят тысяч долларов, из них десять — авансом. Хоть в российском, хоть в зарубежном банке — выберешь сам.

Снегирь лихорадочно размышлял. Пятьдесят штук баксов за некую услугу в игре… Если рублями, то почти десять лямов… От этих, которые за лишнюю копейку удавятся? Либо тут заведомая подстава, либо он чего-то не понимает…

— Деньги — это, конечно, круто… — осторожно произнёс он.

— Дополнительным бонусом — вид на жительство в любой из стран, где есть наши филиалы.

— Нехило. И что хотите взамен?

— Ты найдёшь человека, который здесь известен как Бакенщик, и передашь ему письмо от нас — лично в руки. Рассматривай это как подработку. Задача как раз по твоему профилю.

— Вам-то он зачем? И почему вы сами до сих пор его не нашли? Ресурсов у вас хватает, насколько я понимаю.

— По ряду причин прямые переговоры с ним невозможны. Нужен посредник вроде тебя. Письмо — вот оно, забирай.

Связник извлёк из кармана куртки свиток пергамента, положил его на середину стола. Свиток этот, перевязанный тонким витым шнуром с сургучной печатью, выглядел вполне заурядно. Но параметры его были скрыты — Снегирь не смог рассмотреть их даже через дополнительный интерфейс, хотя старательно фокусировал взгляд.

— Какие-то проблемы? — спросил связник.

— Да вот думаю. — Снегирь тянул время. Брать послание в руки почему-то категорически не хотелось. — Вы мне вид на жительство предлагаете за границей, а я как-то здесь привык. Ну, знаешь, берёзки-медведи-водка…

— Ценю твои высокие чувства к родному краю. Но это всё — лирика, а мы заключаем сделку.

— Сначала хочу понять подоплёку. Не люблю, когда меня используют втёмную. Зачем вам Бакенщик? Кто он вообще такой?

— Это человек с большими возможностями. Однажды мы с ним уже контактировали. Но в тот раз возникло некоторое недопонимание, скажем так. Хотим исправить ошибку. А аномалия с пересохшей рекой — однозначное подтверждение, что Бакенщик где-то рядом. С твоей помощью мы, надеюсь, опять с ним свяжемся.

— Поэтому и «старое русло, новый коннект»?

Собеседник усмехнулся:

— Ага. Пароль дебильный, согласен. Испанский стыд.

Но наши спецы сказали, что вербальная формула здесь важна. Законы жанра и всё такое… Вот тебе обстановка в общих чертах. Теперь слово за тобой. Если готов работать, аванс переведём через полминуты… Да, и вот ещё что — письмо нужно доставить до новолуния, это принципиальный момент. В противном случае гонорар не выплачивается. Так что не теряй времени. Бери письмо — и вперёд.

***

Снегирь вдруг почувствовал сквозняк в комнате. Даже обернулся, подумав, что открылась дверь в коридор. Но нет — дверь была затворена плотно. И тем не менее ощущался ветерок в спину, прохладно-влажный, как перед осенним дождём.

— Последний вопрос, — сказал Снегирь связнику. — Открой мне доступ к свойствам пергамента. Я хочу убедиться, что это не какой-нибудь вирус.

— Это просто письмо…

Связник запнулся на полуслове. Замер на миг, вцепившись в крышку стола. С усилием подался вперёд, пригибая голову, будто пытался преодолеть сопротивление ветра. А тот и правда крепчал. Теперь это был уже не просто сквозняк, а плотный, тугой поток. Снегиря он обтекал со спины, почти не тревожа, но человеку напротив явно доставлял неудобства.

Волосы у связного странно зашевелились — не как от ветра, а словно под водой, при сильном течении. Он плотно сжал губы, задерживая дыхание; так делают ныряльщики, чтобы не захлебнуться.

— Слышь, мужик, — осторожно позвал Снегирь, — ты чего?

И тут ветер перешёл в шквал.

Или, может, невидимая вода прорвала плотину (в памяти мелькнуло словечко — «гидроудар») и обрушилась всей мощью на связника.

Тот успел среагировать в последний момент — выхватил кинжал (зачарованный, очевидно) и с размаху вогнал в столешницу. Кинжал сработал как якорь — его владельца, по крайней мере, не снесло со стула волной.

Причём, что удивительно, стол не опрокинулся тоже. И даже свиток с него не смыло. Шторм был чисто магическим, и мишень у него имелась только одна — связник.

Магия размывала его лицо.

Исчезали пиксельные слои — один за другим. Кожа истончилась, стала прозрачной. Из-под неё проступил цифровой каркас — узловые точки, соединённые линиями. Каркас этот искажался, бледнел. И да, умом Снегирь понимал, что разрушается лишь графическая модель, но всё равно ему чудилось — с черепа сдирается плоть.

Почувствовав тошноту, Снегирь отвёл взгляд — и заметил, что письмо тоже всё-таки пострадало. С места оно, правда, так и не сдвинулось, но невидимый поток вымывал из него чернила. А может, и не чернила вовсе — жидкость была багровой, как венозная кровь. Мало того, она задымилась, разъедая столешницу.

Связник тем временем стёрся из виртуальности окончательно — и цифровой скелет, и одежда. Последними исчезли пястные кости на рукоятке кинжала. Сам кинжал остался торчать в столешнице.

Ветер стих.