Пером и шпагой (др. изд.)
Шрифт:
Но вот вопрос, куда деть целую армию тайных агентов, разбросанную по всему миру? Стали думать.
– Дайте им пенсию, – сказал король, – и пошлите их всех к дьяволу!
Все были довольны таким решением, но…
– Что там еще? – недовольно спросил молодой король.
– Ваше величество, мы совсем забыли о кавалерше де Еон, которая поганой мушкой сидит на лице ваших дивных начинаний!
Маленькое самостоятельное государство требовало признания своих прав на гражданство, и король был вынужден отправить к шевалье свое посольство.
Маркиз Прюнево, глава
– Все уже довольны судьбой. Осталось только решить с вами. Король прощает вам все ваши удивительные метаморфозы. Только верните нам все документы, прекратите дерзить министрам. А также избегайте мест, где вас могут встретить лица из семейства Герши… При этих условиях приезжайте на родину.
Они беседовали полгода (!), после чего Прюнево не выдержал и уехал в Париж, где заявил:
– Он остался неумолим.
– Постойте… он или она? Неумолим или неумолима?
– Она неумолима.
– Вот так и надобно говорить впредь о де Еоне!
О переодевании кавалера в женский наряд существует несколько версий, каждую из которых с одинаковым успехом можно и принять на веру, и с таким же успехом отбросить. Совершенно непонятно, почему с такой настойчивостью Версаль домогался видеть де Еона именно женщиной, непременно в женском наряде. Никакие доводы рассудка в этом случае не применимы. Очевидно, сцепление интриг и обстоятельств было уже в то время настолько сложно и запутанно, что даже современники де Еона не всегда могли определить мотивы, по которым де Еон стал «женщиной».
В Париже было решено отправить к де Еону еще одно посольство. Министр обратил внимание на подающего большие надежды капитана Помареля. Бедный молодой человек как следует расспросил дорогу до Лондона, на всякий случай причастился, и скоро пакетбот выплеснул его в устье Темзы.
Всю дорогу, жестоко страдая от качки, Помарель думал и взвешивал. Конечно, кавалерша де Еон уже старовата для молодого капитана. Но астрономический счет долгов, сделанных ею в цветущей молодости, настраивал душу Помареля на любовный лад. «Король добр, – ликующе размышлял Помарель. – И что ему стоит оплатить старые долги? А потом она, может быть, скоро помрет, и я сразу стану богатым вдовцом. И женюсь тогда на молоденькой – по вкусу моих благородных родителей…»
С такими-то вот самыми скромнейшими желаниями капитан Помарель с ходу опустился на колени перед капитаном де Еоном.
– Что может воспрепятствовать нашему союзу? – певуче услаждал он кавалера. – Мы даже равны в чинах, – убеждал Помарель, – а это равенство само по себе уже послужит залогом счастья и согласия… Не будьте жестоки!
Де Еон ответил на это вполне серьезно – без шуток:
– А вы смелый офицер, Помарель; так и надо седлать свою судьбу для бешеной скачки в жизни. Но… мои годы!
– Вы так милы… так нравитесь мне!
– Да, мои годы и мой несносный характер, – продолжал де Еон. – Боюсь, что эти качества расстроят нашу связь в самом начале… Поверьте: я не единственная женщина, Помарель, которую вы встретите в своей жизни. Встаньте. Вы меня не обрадовали, а… потрясли, капитан!
И поплыл Помарель обратно, опять ужасно страдая от качки. [20]
Наконец новый
20
Помарель – впоследствии, при Наполеоне, достиг высокого положения начальника французской печати.
– В этом случае, – сказал Вержен, – необходим для успеха архиплут, а не банковская контора… Зовите ко мне негодяя Бомарше! Если уж он не справится, тогда мир треснет.
Кто не знает автора «Севильского цирюльника» и «Свадьбы Фигаро» Пьера Карона – Бомарше? Все его знают.
Однако мало кому известно, что драматургия занимала в его жизни самое последнее место. Представление об этом незаурядном таланте лучше всего дает список его профессий: часовщик, учитель игры на арфе, супруг умирающих богачек, ловец по лесам браконьеров, спекулянт-подрядчик, опытный сводник, поставщик негров в колонии, карточный шулер и… шпион Франции. Последнее – едва ли не самое главное его занятие, хотя в истории главным делом Бомарше принято считать именно драматургию.
Жизнь этого человека – в своем роде фильм-боевик, отснятый в XVIII столетии. Чего тут только не было!.. Неутомимые скачки, тайны замков, выстрелы в ночной погоне, прыжки с третьего этажа, таинственные незнакомки… и много-много другого!
Граф Брольи вполне одобрил выбор агента.
Бомарше отнекиваться не стал.
Попутно ему дали задание уничтожить в Лондоне книгу-пасквиль о мадам Дюбарри, написанную жуликом Тевено де Моранда, который и писал только затем, чтобы продавать свои книги на корню. Он даже выслал Бомарше подробный каталог всех своих сочинений и напротив каждого поставил сумму, – за какую он согласен предать книгу сожжению. Черт возьми, как подумаешь, из каких только типов не слагается великая мировая литература!
Сейчас Тевено де Моранда «продавал» королю Людовику свою очередную поделку под широковещательным названием «Тайные мемуары одной известной публичной женщины» (фиктивные мемуары, якобы написанные самой графиней Дюбарри). В уничтожении этой книги Пьеру Бомарше должен был помочь де Еон, хорошо знакомый с верхами и низами всей эмигрантской литературы…
Переговоры Бомарше с Тевено де Моранда не заняли много времени. Сообща они отвезли весь тираж за город. Де Еон уже заранее приготовил печи для обжига кирпичей, и они с Бомарше провели здесь дивную поэтическую ночь, пока в огне не погибла последняя страница «Тайных мемуаров одной известной публичной женщины»…
Де Еон понимал, что с появлением умного и беспринципного противника, каким был Бомарше, игра заметно усложняется. Но флаг мужества надо спустить с честью. Даже проиграв, надо выиграть! Бомарше – всё-таки поэт, а поэтов следует ошеломлять…
– Итак, до завтра, – договорились они.
На следующий день Бомарше был проведен слугою в комнаты де Еона. Быстрый взгляд на вещи, взгляд оценщика мебели, – ничего примечательного. Музей холодного оружия и партии шахмат – еще не законченные – на раскрытых досках. Откуда-то снизу, должно быть из подвала, Бомарше ощутил, как терпко благоухает вином.