Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
Шрифт:
11:00 – «С» возвращается, «по самую холку» нагруженная пакетами и сумками. (Здоровая молодая лошадка, ничего не скажешь…)
14:07 – «Р» и «С» выходят вместе, такси уже ждет.
17:13 – «С» возвращается одна, пешком, ее встречает угрюмый громила, назовем его «телохранитель» (Т). Вместе входят в дом.
20:11 – Снова у дома ожидает такси. «Т» выходит, сопровождая миз Хайд. Уезжают.
Мы с Парком, изображая счастливую пару, поднимались по широким ступеням театра, когда подкатило четырехместное авто и из него, опираясь на руку телохранителя, явила себя миру миз Хайд. Не большая, не маленькая, средней комплекции, вроде меня, я, правда, посуше буду.
–
Парк насмешливо поджал губы, как бы говоря: «Что поделаешь, подрастерял навыки на кабинетной работе». Он, в самом деле, годился разве на роль статиста, но не смог отказать себе хотя бы в этом.
Миз Хайд неторопливо подмела мостовую полами фиолетового цвета шелковой накидки, расшитой четырехконечными звездами с загнутыми лучами и каблуки ее черных сапожек размеренно и нагло зацокали по мраморным ступеням. Еще я заметила, что она носит брюки, следуя давно отжившей моде. Из-под черной, мужского фасона шляпы, увенчивавшей ее умную голову, струились, спускаясь до плеч густые, темно-каштановые волосы – Хозяйка красила шевелюру. Вуаль, как и ожидалось, полностью скрывала облик властительницы Острова. Скоро мы снимем покров с ее таинственной физиономии.
Диктаторы любят, когда все вокруг увешано их портретами, Хозяйка была исключением из правила. Единственное официальное изображение: бледное лицо в пышном венце темных волос, глаза закрыты черными очками, появлялось в прессе Острова в дни новогодних торжеств. Как заметил однажды Парк, этот облик слишком универсален, чтобы быть настоящим – под него легко гримироваться. «Ты тоже подходишь, Анита», – пошутил он. Да, только придется щеки надувать, а то рожа у меня худая.
Навстречу Хозяйке устремился, весело скалясь в бороду, поблескивая стеклами очков, ее референт – с билетами – лучшие места. Опомнившись от секундного замешательства, я подхватила Парка под руку и потащила за собой. Третий звонок заливался вовсю…
Помнишь ли ты, как счастье нам улыбалось,
Лишь для тебя сердце пылало любя…
Слова старинной арии трогали душу. Ложа Хозяйки оказалась напротив нашей (так было задумано…) и через темноту притихшего зала, я направила бинокль в ее сторону. Миз Хайд, избавившись, наконец, от головного убора, затаив дыхание, слушала дуэт Сильвы и Эдвина и аккуратно промокала слезы уголком платочка.
В перерыве мы с Парком спустились в фойе, наша «общая знакомая» уже блистала там. Опять при шляпе, сверкала глазищами сквозь черный шелк вуали на подскочившего к ней бойкого репортера. Мягко поправила:
– Хитер – ударение на первом слоге. Да, я планирую посетить госпиталь для детей, больных церебральным параличом. Почему, спрашиваете, меня влечет к благотворительным акциям? Спешите делать добро, дружочек. Спешите делать добро.
Кто-то из журналюг выкрикнул:
– Вы суорянка?
Газеты уже написали: «Известная меценатка из Суора».
– Я не улгозенка плговинсии Суолг, – ответила Хозяйка с невообразимым суорянским акцентом, и вокруг одобрительно засмеялись.
Зазвенел звонок, собирая зрителей, и она прошла рядом со мной, (Парк потел от волнения, а я, как ни странно, была абсолютно спокойна), обдала тонким запахом духов. «А говорили, что старая развалина, что еле ноги таскает. Мне б так держаться в ее годы, так уметь располагать к себе людей».Я поймала себя на том, что невольно отвлекаюсь на частности, мелкие детали. «Дьявол в мелочах…» Что-то неладно, но что? Парк сжал мой локоть. Пора. Для вас пьеса окончена, миз Хайд. Мы устремились к ней наперерез, я сжала в руках личную карточку агента ОСС. Увидев ее, отхлынут прочь люди, оставив, несчастную, выжившую из ума Хозяйку наедине с ее судьями. Пора! «Именем республики Эгваль…», – я не успела выговорить затверженную фразу, как Хозяйка, замедлив плавную поступь (тоже мне, пава!), полуобернулась, скользнув по нам равнодушным взглядом. Как бы случайно полы ее накидки распахнулись, никто больше не увидел этого, только я и Парк.
Когда мы оба очнулись от ступора, Хозяйка уже скрылась из виду. В заполненном «под завязку» зале находится полторы тысячи человек. А сумасшедшая миз Хайд носит на себе пояс, нафаршированный взрывчаткой и шрапнелью, и сдаваться живьем явно не собирается. Ей плевать, сколько народа она прихватит с собой. Наоборот, чем больше, тем лучше. Нам ничего не оставалось, как отозвать остальных наших людей и тихо ретироваться.
…С гор спускались изможденные смуглолицые люди, а впереди несла к морю свои бешеные воды Тирива. И не было дальше пути. Как не было Небесного моста – каменной перемычки, тысячу лет соединявшей два берега реки. Многие поколения барнабов ходили походами на богатые равнинные земли, грабили, убивали, захватывали рабов. Так должно быть, и так было. Настоящим людям – жить. Рабам – служить или умирать. Но настали страшные дни. Белая ведьма взяла верх над мужчинами. Колдовством разрушила Небесный мост, отрезала страну Барнабо от источника существования. Негде взять рабочие руки, а без них невозможно растить красную орху – столь любимый белыми нелюдьми сильнодействующий галлюциноген.
А еще нехорошая болезнь, сделала большинство мужчин и женщин бесплодными, в десятки раз уменьшила численность воинов. Немногие, кого пощадила болезнь, бежали в дальние пределы, в Эгваль, чтобы раствориться среди белых рабов, стать такими же, как они. А те, кто остался, голодают, пали духом. Они идут к Тириве.
Посереди русла высилось сооружение, издали похожее на букву «Т» – высокий металлический столб или, скорее башня. Горизонтальная перекладина на ее вершине, ориентированная параллельно течению, медленно поворачивалась, оба ее конца приближались к противоположным берегам ущелья, на дне которого бушевала река. Узкая металлическая дорога – мост Хозяйки, приводимый в движение напором течения, спустя четверть столетия вновь открыл барнабам путь вовне. Условия Хозяйки просты: Остров примет детей не прошедших обряд инициации – обрезания у мальчиков, удаления клитора у девочек. «Психологический эффект инициации чересчур силен – таких индивидов мне не переделать. Остальные вольют свежую кровь в застойный генофонд Острова», – сказала Хозяйка. Было это десять лет назад.
– С той поры она все реже появлялась на людях. Мы думали: старушенция в тираж выходит… Настала пора исполнить заветы Ури Ураниана, убитого тридцать пять лет назад. Тогда молодая Хозяйка тайно приехала в Эгваль и собственноручно застрелила опасного для нее популярного политика. После этого смута долго раздирала Эгваль. Но теперь настала пора покончить с Островом и его старящейся Хозяйкой…
Пока Парк нудно пережевывал программу президента Солтига, я вспоминала наши недавние планы организовать на Острове крупный теракт. Он должен сильно пошатнуть, а то и вовсе обрушить подгнившие устои режима Хозяйки. Среди осевших в Эгваль выходцев из Барнабо нашлось немало фанатичной молодежи, готовой осуществить задуманное нами, даже ценой собственных жизней. Но деньги, чтобы обеспечить будущее своих вдов и детей они запросили немалые – сыны Народа гор были практичнее отважных отцов.
– Что дальше делать-то будем, Парк?
Он вздрогнул. Пожаловался:
– У меня после вчерашнего – в мозгах торможенье…
Мне тоже было худо от осознания, как разошлось с действительностью мое представление о Хозяйке. Не может правящая много лет победоносная владычица оказаться заурядной фанатичкой! Не может глава могущественного и бесчеловечного режима рисковать собой, лично совершая безумные вылазки на территорию заклятого врага. Да хоть стикс меня трахай, не может!